Ну чего я имею вам сказать? Я офигеваю, мама.
Ночь прошла погано: у меня болел зуб и традиционно сводило полчелюсти, меня терзала бессонница, а к утру начало сводить ноги, и это очень нехороший признак, хреновая моя наследственность, если так пойдет и дальше, я серьезно начну тревожиться.
Новая в череде неудач
Проснулась я в шесть утра и долго пялилась в стену. На стене висел ловец снов, картина с видом пряничного домика Гауди и подборка фоток со мной, Ксавье, Дымом и прочей стаей, закрученная в хитрую спираль ДНК. Наконец, прозвенел будильник, и я грустно поплелась завтракать, потом цапнула какие-то шмотки, взяла паспорт, донорскую книжку, наушники Мари и пачку шоколадного печенья и поползла на автобус. В автобусе я немного приободрилась, потому что все ехали куда-то с похоронными мордами, и одна я громко топала ногой в такт Паоло Нутини и пыталась не подпевать.
У ног Карла Маркса я оказалась в 8:05, Ксавье - в 8:08.
- Итак, кого мы загрызем? - сказала я, - того, кому досюда добираться десять минут.
- Извините, - тут же сказал Дым, материализовываясь за нашими спинами, - у меня сегодня вообще транспорт не ходит.
- И без шапки! - завопила я с привычной материнской заботой.
Дым вызывающе улыбнулся. Нахватался от Ксавье вот этих вот улыбочек.
Всего-то пару раз заблудившись, мы отыскали станцию переливания крови (дорога до нее по темноте и при свете выглядит абсолютно по-разному, плюс лед, плюс внезапные парковки, плюс нам хотелось потрындеть, и одна здание мы обошли по кругу дважды...).
Тем более что все равно следующие два часа мы сидели в очереди. Дым читал, кажется, Достоевского, Ксавье - Кафку, и оба смешно и одинаково морщились. Иногда все прерывали чтение и начинали что-то громко обсуждать. Выходило, пожалуй, излишне громко, конспирация - это не наше от слова "совсем".
Наконец, подошла наша очередь. Мельком глянув в медкарты мальчишек, я выяснила, что Ксавье все еще указывает адресом регистрации Башню, а Дым - общажку. Смешно. Впрочем, забавнее было бы, если б оба указали один и тот же адрес (хотя какая разница тетечкам из регистратуры?..). Прямо за нами в очереди обнаружился сосед Дыма по общажке, живущий этажом выше, и его неожиданно завернули, что-то неразборчиво бормоча про карантин. Мы навострили уши, но особых подробностей не узнали. Хм, странно все это.
Вообще сегодня было много отводов - передо мной девушку отвели из-за низкого гемоглабина, потом парня - из-за давления, чуть не завернули Дыма по зрению. Наконец, я попала в первый кабинет на анализ.
- Оу, - грустно сказала медсестра в красивом синем костюме, рассматривая каплю моей крови и сверяясь с показаниями прибора, - оу, оу.
- Что? - переспросила я.
- Давайте еще раз переколем. Так, может, прибор шалит... оу! Оу. У вас серьезный дефицит железа. Пройдите к терапевту, пожалуйста.
И вслед:
- Мне очень жаль!
Терапевт была более оптимистичной.
- Ну да, дефицит, - весело сказала она, - от переутомления, наверно. Вы, молодежь, совсем себя загоняете. Я дам вам отвод на месяц, хоть праздники встретите нормально.
- Но я...
- Вы к нам регулярно ходите, а ресурсы организма не безграничны. Передохните. Я выпишу вам направление к специалисту. И купите себе витамины!
На выходе, наверное, у меня был совсем потерянный вид.
- Что? - тут же подался ко мне Ксавье, который изредка все же умеет быть чутким.
Я вклинилась на скамью между мальчишками и грустно шмыгнула носом.
- Отвод. Дефицит железа.
- Извини, - одновременно сказали они и опустили головы.
- Ну, вы же не виноваты...
Мальчишки опустили головы еще ниже.
Я подозрительно покосилась на каждого поочередно, но решила не развивать тему.
В их картах в графе "гемоглобин" значились солидные 151 и 156.
- Смотри - "редкая", - Дым указал на пометку поверх карты, - я - особенный.
- Я всегда это знала, - усмехнулась я, потрепав его по голове. - Ладно, тусите тут без меня, я подожду в коридоре.
Даже сквозь двойные звукоизолированные двери до меня вскоре донесся нервный смех Ксавье.
Через десять минут со станции вышел Дым и плюхнулся на скамейку рядом со мной.
- Звезда сцены, - закатил глаза он, - ладно, у меня зачет через полчаса, я поехал.
И, быстро обняв меня на прощание, ушел. Я проводила его тоскливым взглядом. Мы уже не увидимся до Нового года.
Ксавье появился еще через десять минут, бледный и искрящийся нервной улыбкой.
- Посидим пять минут, - тут же определила я, - голова не кружится?
- Ну-у... - протянул он, - смотри, они мне дали с собой еще одну упаковку с нашатырными салфетками.
- Мне кажется, они в твой приход должны забиваться, кто пойдет брать у тебя кровь, это же такое шоу, что никаких денег не жалко.
- Смеешься, как всегда. Как ты?
- Все еще гружусь. У меня выдалась, похоже, очень неудачная неделя. Если так пойдет и дальше, нужно будет принести пару человеческих жертв моей богине удачи.
Ксавье слегка отодвинулся от меня.
- О, не переживай, мой друг, ты в качестве жертвы не подойдешь. Если ты будешь так же истерически ржать на жертвенном алтаре, попортишь мне весь обряд.
Ксавье, словно в доказательство, нервно хихикнул и придвинулся обратно.
- Пойдем куда-нибудь поесть?
- Угу, - вздохнула я.
Это наша донорская традиция - проедать кровные деньги в каком-нибудь хорошем месте. Собственно, вчера я за сорок минут выручила примерно такую же сумму и без сдачи крови, но меня все равно тоскливо душила жаба.
- Только сначала заедем к Мари, отдадим ей наушники, - сказала я, когда мы вышли со станции, и принялась набирать ее номер. Разговаривая, я схватила под локоть Ксавье и уверенно потащила его мимо зданий и парковок.
- Будем через двадцать минут, давай, - сказала я в трубку, и Ксавье переспросил:
- А ты точно знаешь, куда мы идем?
Я задумалась над этим, и тут же чуть было не врезалась в металлическую ограду, появившуюся не пойми откуда.
- Черт! Вот зачем сказал! Мое бессознательное прекрасно вело меня к выходу, а теперь все, мы непременно заблудимся.
- Давай через забор перелезем, - предложил Ксавье, - у меня, правда, всего одна рука сейчас рабочая...
- Арр, - я снова схватила Ксавье за рукав и зашагала вдоль ограды. Через пять минут мы все же выбрались на основную улицу.
- Пойдем до Мари пешком, поговорим? - Предложил Ксавье, - тут всего пара километров.
- Ладно, - согласилась я.
Мы решили срезать дорогу через парк и снова заблудились.
- Плохая была идея, - рычала я, оскальзываясь на льду, - доверить ориентирование расстроенной девушке и юноше на грани обморока.
- У меня вообще с ориентированием всегда было не очень, - охотно поддержал Ксавье.
- Угум, - я подергала радужную феньку на его запястье, - я так и поняла.
- Ох, давай не так быстро, - через некоторое время взмолился он, - у меня правда ужасно кружится голова. И пальцы немеют.
- Повязку слишком туго затянули. Дай посмотрю. Хах, не мог парой минут раньше сказать, когда мы мимо лавочек проходили?..
- Ау, Лекс, больно!
- Извини.
- Впрочем, продолжай.
- Ты часто такое говоришь?
- Лекси!
- Все, заканчиваю. И с повязкой тоже. Так лучше?
- Да, спасибо.
В общем, до Мари мы добрались минут через сорок. А оттуда отправились в магазин подарков, а оттуда - обедать, а потом - пить кофе в Серфе...
К половине четвертого нас окончательно ушатало. Мы погрузились в философскую меланхолию, потягивая напитки и предпринимая вялые попытки болтать на итальянском. Ксавье пытался сложить связную фразу, чтобы закадрить баристу, и выяснял, как по-итальянски будет: "бессердечно прекрасный щеночек". В конце концов, что-то похожее он записал в огромной раскраске, куда гости писали всякую чушь, рисовали радужные сердечки и в которой оставляли свои ники. Потом мы все же разошлись.
Теперь мы встретимся только в новом году. Уже скучаю.