Словно не было месяца в разлуке, мы вновь отправились гулять. Вернее, меня вызвали на работу, и я приехала к уже гуляющим три часа спустя.
Народ невозмутимо сидел на летней веранде Старбакса, делая вид, что оставленные на столе стаканчики принадлежат им. Особенно умилительно смотрелся Ксавье со стаканом "Валерия". Перед морем все отчаянно экономят, но присесть хочется в красивом месте. Понимаю.
Об арбузах, наемных убийцах и провокациях
Из Старбакса мы пошли к Оле - есть арбуз. По дороге нам встретился Даня на велике.
- Куда это вы идете такие счастливые? - спросил он.
- За арбузом, - сказали мы. И тут же Мари:
- Эй, ковбой, как твои раны?
- А что там было последнее, - задумался Даня, - а, плечо. Зажило, а вот эти, новые, пока в процессе.
Он оттянул край шорт и продемонстрировал кровоподтеки на бедре.
- Ваш с Плющом цветок опять распускается, - похвасталась я, - правда, он перестал маскироваться под розу.
- Он милый, - согласился Даня, - мы были уверены, что тебе понравится. Ладно, бывайте.
Когда мы отошли, Ксавье наклонился к моему уху:
- Напомни, почему этот парень вечно ходит весь порезанный?
- Он живет в нужном районе, - просветила я, - обожает ввязываться в драки, и еще он как раз из тех людей, к которым ты можешь обратиться, если тебе надо кого-то убить. Боже, в их с Плющом квартире что не оружие, то - яд или дурман. У них там очень миленько, можем как-нибудь смотаться в гости.
- Хм-м-кхм-м, - сказал Ксавье.
Мы чУдно посидели. Ксавье свалил около шести - к каким-то другим своим друзьям. Ольга уходила в семь, так что мы тоже потянулись за ней. Снаружи медленно холодало, и я накинула куртку. Она, к сожалению, скрывала мою радужную провокацию, приколотую на блузку со стороны сердца. Провокация была отжата у Ксавье, и со вчера мне было за это стыдно.
- Испортила мальчику репрезенатацию, - вслух страдала я.
- Спасла ему пару ребер, возможно, - парировала Мари, - мальчика, кажется, никогда не избивали за его убеждения. Думается мне, все впереди, если он продолжит носить такие вызывающие штуки.
Ксавье и Мари придерживаются диметрально противоположных взглядов на демонстрацию. Ксавье - за максимальную открытость, Мари - за разумную скрытность. Вот только Ксавье никогда не видел, как наших братьев и сестер, одетых в радугу, пинками заталкивают в автозак посреди проспекта. А мы с Мари видели.