Таки вечером свалила с работы и поехала на обнаженку.
Сегодня день шуточек. Почему-то все забивают на то, достаточно ли неподвижно я сижу, как часто я моргаю и как редко дышу (наверное, стоило использовать момент и вздремнуть, но я его как-то упустила). В самом начале какая-то преподша потребовала, чтобы мы проваливали, потому что у нас нет разрешения от директора. Ну зашибись теперь, может, директору еще лично поприсутствовать?
- Они просто переживают, что ты террористка, - объяснил Дима.
- М-м, интересно, и где же я прячу бомбу? - из одежды на мне были только трусики и левый тапок.
- Ну а вдруг ты сейчас забаррикадируешь дверь и возьмешь нас в заложники?
Из баррикадирующих предметов в комнате были только двухметровые гипсовые статуи.
- Угу, и проткну тебя кисточкой.
- Ты тут это, давай без этого. И не двигайся! - скомандовал Дима.
- Кто еще кого в заложники, пробурчала я.
В перерыве Ро принесла мне кофе из автомата. И это был божественный напиток, в три сотни раз лучше хипстерского из утренней кофейни (хотя и немного уступающий кофе на сгущенке с костра поздним утром нашего лета). Все, то делает Ро, божественно. Даже если она просто бросает монетку в щель автомата.
Мы доезжаем до ее остановки и выходим. Я хочу пойти пешком - все одно быстрее автобуса.
- Я пройдусь с тобой? - спрашивает Ро.
- Не, вали нафиг с улиц моего города! - отвечаю я, силясь не показать, как я счастлива.
Мы болтаем о странных порядках училища и его странном директоре, о натурщике, который работает там с 78 года (представить себе не могу, как можно почти сорок лет своей жизни простоять неподвижно для сонма йуных художников).
- Знаешь, весной я перееду к тебе в лес? - спрашивает она.
Она только что ушла с очередной работы. Вернее, хозяин сказал, что у него нет денег, чтобы платить ей. Так что она снова свободна и зарабатывает "торговлей телом".
Иногда я безумно этому завидую. Тому, что она может в любой момент упорхнуть. Уехать в Питер, в Казань, к Братству, к черту на куличики. Тому, как она ни от чего не зависит. Она кажется мне просветленной, и при этом такой земной.
- Надо будет кому-то пересдать комнату, - рассуждает она. - Буду купаться в озере...
- В апреле? - подозрительно уточняю я.
- Ну и что? - пожимает она плечами, и я понимаю: действительно, ну и что. Не случилось же с ней ничего в октябре. - Заберу велик, буду ездить на нем на работу.
Она собирается устроиться в хостел - 2 через 2, чтобы завтракать, обедать и мыться там, пользоваться их библиотекой и интернетом. Мне кажется это почти идеальной жизнью.
Подъезжает мой автобус, а я только собираюсь поделиться с ней печеньем, купленным у абхазского торговца вкуностями. Ро заталкивает меня в автобус одной рукой, другой выгребая у меня из рюкзака горсть печенья.
Смеется, машет мне и уходит.