Мои биологические часы сломались. Теперь я просыпаюсь в шесть утра, пялюсь в потолок до пол-восьмого и выползаю в жизнь. Привет весне.
В жентусовке цапнула новость - в новой кофейне снимают рекламный ролик, можно прийти, демонстративно пить кофе и вести нарочито интеллектуальную беседу. Собственно, согласилась я на все это, потому что оператор была знакомая, пересекались на моцарто-встречах.
И мне как бы не хватило запланированных на день двух курьерских заманух (я курьер, я курьер, получу я лысый... м-м, орган, но друзьям не отказывают) и вечерних неподвижных посиделок в художественном училище. Так что я решила - гори оно все, побалуюсь с утреца кофейком.
Тьмать. Пошто?
Пошто я не успела позавтракать? Нельзя пить кофе натощак. Оно же абсорбируеццо!
Крыша, прощай.
Я вышла из кофейни, медленно про себя считая до миллиона. Миллион закончился секунд через восемнадцать, и пришлось начинать все сначала. Звуки в плеере растянулись на невероятную длину - бодрый рок звучал нежной тягучей классикой. Я решила, что обойдусь без автобуса, осталось всего-то километра четыре до работы.
В общем, напрасно я надеялась, что пешая прогулка мне как-то поможет. Главное - нужно было держать себя в руках, медленно дышать, не срываться на бег и не петь песни. И это было чертовски сложно.
И еще нельзя было подвергаться стрессам. Потому что если я начну волноваться, мой сердечный ритм перестанет быть адекватным, а это грозит... ну, не хочу узнать, чем. Поэтому я на всякий случай отложила звонки на производства (снова, в третий раз, когда у меня закончатся отговорки, просто вынь язык из задницы и научись делать официальные звонки, чепушила!)
Если б это еще помогло.
Сегодня сломалось все.
Сначала накрылся интернет, правда, у начальника, не у меня.
А потом, черт возьми, погибла печка-теплодуйка, единственный способ не превратиться в ледяную статую в этом морге.
- Мистика какая-то, - озадаченно пробормотал начальник, вскрывая печку. - С чего бы это она сдохла, а?
Я вжимала голову в плечи и опускала глаза долу. Мне казалось, что он просек, почему сегодня везде ломается техника, и теперь смотрит на меня уничтожающим взглядом.
В общем, я уже не удивилась, когда у менеджеров в соседнем офисе сломались мышки.
В полдень коллега принес флешку, надо было скинуть кое-какие записи с крыш - как улики в суде. Флешка, конечно же, вырубилась прямо у меня в руках, потом, правда, врубилась обратно (с помощью какой-то там матери).
А вчера начальник выдал новый (и наверняка, скотина, дорогой) фотик, чтобы мы с ним изображали журналистку (вообще-то я думала, что мне выдадут пиздюлей, так что фотик - это внезапность). К нему наверное лучше сегодня не приближаться вообще
С опаской жду, что с неба упадет искусственный спутник или там какая-нибудь вертолетик.
А вечером надо быть спокойной и неподвижной - обнаженку еду позировать. Ну, там вокруг все гипсовое, глядишь, пронесет...
В жентусовке цапнула новость - в новой кофейне снимают рекламный ролик, можно прийти, демонстративно пить кофе и вести нарочито интеллектуальную беседу. Собственно, согласилась я на все это, потому что оператор была знакомая, пересекались на моцарто-встречах.
И мне как бы не хватило запланированных на день двух курьерских заманух (я курьер, я курьер, получу я лысый... м-м, орган, но друзьям не отказывают) и вечерних неподвижных посиделок в художественном училище. Так что я решила - гори оно все, побалуюсь с утреца кофейком.
Тьмать. Пошто?
Пошто я не успела позавтракать? Нельзя пить кофе натощак. Оно же абсорбируеццо!
Крыша, прощай.
Я вышла из кофейни, медленно про себя считая до миллиона. Миллион закончился секунд через восемнадцать, и пришлось начинать все сначала. Звуки в плеере растянулись на невероятную длину - бодрый рок звучал нежной тягучей классикой. Я решила, что обойдусь без автобуса, осталось всего-то километра четыре до работы.
В общем, напрасно я надеялась, что пешая прогулка мне как-то поможет. Главное - нужно было держать себя в руках, медленно дышать, не срываться на бег и не петь песни. И это было чертовски сложно.
И еще нельзя было подвергаться стрессам. Потому что если я начну волноваться, мой сердечный ритм перестанет быть адекватным, а это грозит... ну, не хочу узнать, чем. Поэтому я на всякий случай отложила звонки на производства (снова, в третий раз, когда у меня закончатся отговорки, просто вынь язык из задницы и научись делать официальные звонки, чепушила!)
Если б это еще помогло.
Сегодня сломалось все.
Сначала накрылся интернет, правда, у начальника, не у меня.
А потом, черт возьми, погибла печка-теплодуйка, единственный способ не превратиться в ледяную статую в этом морге.
- Мистика какая-то, - озадаченно пробормотал начальник, вскрывая печку. - С чего бы это она сдохла, а?
Я вжимала голову в плечи и опускала глаза долу. Мне казалось, что он просек, почему сегодня везде ломается техника, и теперь смотрит на меня уничтожающим взглядом.
В общем, я уже не удивилась, когда у менеджеров в соседнем офисе сломались мышки.
В полдень коллега принес флешку, надо было скинуть кое-какие записи с крыш - как улики в суде. Флешка, конечно же, вырубилась прямо у меня в руках, потом, правда, врубилась обратно (с помощью какой-то там матери).
А вчера начальник выдал новый (и наверняка, скотина, дорогой) фотик, чтобы мы с ним изображали журналистку (вообще-то я думала, что мне выдадут пиздюлей, так что фотик - это внезапность). К нему наверное лучше сегодня не приближаться вообще
С опаской жду, что с неба упадет искусственный спутник или там какая-нибудь вертолетик.
А вечером надо быть спокойной и неподвижной - обнаженку еду позировать. Ну, там вокруг все гипсовое, глядишь, пронесет...