Я долго-долго (три недели) писала о своих приключениях в Угличе и, наконец, написала. Вот. Это приключенческая повесть во многих частях общим объемом в пол-авторского листа, блин.

Итак, мы не поехали в Нижний Новгород. А поехали мы в Углич, где живет Рокси.

Точка отправления - "Гнездо", Ярославль. О безумных водителях, страховке и игральных картах возле особнякаМы договорились встретиться в 11 в центре. Зная пунктуальность культурологов, я дала им полчаса форы. Но стоило мне выйти из Гнезда, передо мной затормозила серебристая «Шкода».
-Поехали. – Предложил водитель.
Я согласилась. По ухабам он ведет машину неторопливо, поэтому я не успеваю представить всю мощь этой малышки. Как оказалось, зря.
-Тебе вообще куда надо?
-В центр. – Стараясь не казаться слишком наглой, говорю я.
-Окей, едем в центр. – Легко соглашается водитель, и дальше начинается адЪ.
Он вел так, словно мечтал о рандеву с каждым фонарным столбом. При этом одной рукой он набирал что-то в телефоне, другой держал сигарету, третьей рылся в бардачке…пару раз мы чуть не въехали в троллейбус и я пыталась представить, сколько с нас сдерут за провоз в общественном транспорте багажа таких габаритов. Все это время мы вели светскую беседу (я пыталась сдержать дрожь в голосе и не смотреть на спидометр) о местных красотах, озере, лесе, охотниках, жителях, лесопилке, окрестных деревнях. Я была приятно удивлена тем, сколько всего знаю об этом месте. Что средняя глубина скважин здесь 9 метров. Что лесопилка находится в полутора километрах. Что да, озеро действительно красивое, и зимой там постоянно много рыбаков. И хрен ли туда вертолет посадишь. А рядом вообще болото. И да, по картам не просматривается - над территорией висит облако. а мапсы говорят, что там тупо одно озеро и больше ничего. И что возле особняка на въезде почти всегда разбросаны игральные карты, и еще там живет огромный злобный сенбернар...
В общем, удивительно, как мы вообще куда-то приехали. Все мои расчеты полетели прахом, и в ожидании я решила заняться несвойственной для себя развлекухой – шоппингом. Рокси просила взять что-то старое, так как мы будем лазать по каким-то развалинам, так что я пошла в любимый свой хипповый сэконд и купила джинсы (которые в последствие окажутся мне велики и с низкой посадкой) и футболку (которая окажется мала на два размера) на общую сумму 60 рэ. Старой одежды у меня самой отродясь не водится, потому что ее тут же изымают предки. Так была утрачена моя любимая бойскаутская рубашка со злободневными радужными нашивками. Зато удалось спасти черную юбку с металлическими вставками (я в ней хожу на рок-концерты) и милые полосатые носочки, в которых я кажусь трогательной и беззащитной (по иронии судьбы, два раза в лаборатории я была в них).

Первый опыт стопа, несуществующий монастырь и добрые люди
Вскоре подъехали Крис и Рокс, и мы поехали за город, совершать мой первый (и первый в жизни Крис) серьезный стоп.
-Нас трое. – На ходу инструктировала Рокси. – Возможно, будут проблемы. Готовьтесь к тому, что проторчим полчаса или поедем на автобусе.
Но мы были категорически против автобуса. И в остальном наши вкусы тоже совпадали – нам нравилась советская «классика» типа уазиков и волг, а также огромные фуры в лучших традициях хиппового стопа.
Рокси подняла руку. Она, как и я, стопила по-американски, с поднятым вверх большим пальцем. Я пыталась отучить себя от этой привычки, но безуспешно, а теперь этот жест и вовсе кажется естественным. некоторые водители, правда, думают, что я хвалю их тюнинг.
Перед нами затормозила «буханка». Мы издали громогласный визг восторга и быстро загрузились в нее. Подвезли нас недалеко, километров 15, до Музея Космоса. Рокс изъявляла активное желание забраться на какие-то развалины вдалеке, но вокруг тянулась колючая проволока, и, видно, только это заставило ее передумать.
Мы погуляли немного кругами и вновь вышли на дорогу. На этот раз через пару минут нас подобрал «Фолькс» с пожилой семейной парой. Всю дорогу они оживленно давали нам советы о жизни и радовались, что подобрали нас: «Современный стоп – это же так опасно! Как хорошо, что мы вас спасли, а то вдруг маньяки какие-то!».

Большое Село. Остановка. Трактир
Основательно нагруженные новыми знаниями о жизни, мы выбрались из машины в Большом Селе. До пункта назначения оставалось чуть больше 30 км. Я заприметила у дороги закусочную и уговорила всех туда зайти. Не то чтобы я хотела есть – мне нужно было почувствовать себя матерой такой путешественницей. В связи с этим я вспоминала один случай – как-то раз Аня ночевала в Гнезде и, умываясь, сказала что-то вроде: «Как хорошо чистить зубы в доме – обычно мне приходится это делать в туалете какого-нибудь кафе». И вот я сразу почувствовала, что тоже так хочу (те, кто читают меня давно, уже знают, что я хочу всего, сразу и много, поэтому не обращают на мои слова особенного внимания).
Внутри деревянного домика закусочной, совмещенной с мотелем, оказалось сумрачно. Окна и потолок были завешены голубой волнистой тканью, на бежевых обоях красовались парусники, по стенам висели в фотографии морских просторов, так что задумка дизайнера была понятна. Моя неуемная фантазия, впрочем, мгновенно превратила это место в бар, затерянный в деревушке посреди леса (что, в целом, соответствовало действительности), мужчин, обедавших за грубо сколоченными столами – в усталых лесорубов, официантку в голубом платье – в жену одного из них. Всю картину попортил парень в темных очках (вот нафига в такой темноте твой «райбаны»? правильно, для понта), который пересек заведение и сел за стойку.
Перекусив салатом и блинчиками, мы отправились дальше.

что я забыла дома, что везут в железном сейфе, что такое подзолистые почвы
Начинало холодать. Мою кожанку пока не продувало, но забытая дома шапка причиняла мне почти физические страдания. Мы пытались тормознуть камаз и молоковоз (молоковозу мы махали вслед с особенной тоской, ну вот когда мы еще сможем насладиться такой прекрасной тачкой). Вскоре к нам подъехал проржавевший почти насквозь фургон.
В фургоне было много пива, дверь со стеклом, коробка с продуктами и какой-то огромный железный шкаф. Крис решила, что это холодильник, я решила, что это сейф. Рокс шепотом с оптимизмом предположила, что это гроб, и остаток пути я беспокоилась, что на очередном повороте он станет таковым для меня.
По негласной этике водителя негоже отвлекать от дороги, но Рокси, сидевшей впереди, было скучновато (тем более, что мы позади грызли орехи, обсуждали гроб, уворачивались от двери и пинали ящик с пивом). Вскоре она обернулась к нам и спросила:
-Как называются наши почвы?
-Какие почвы, дорогая? – С преувеличенной заботой осведомилась я. Если Рокс сейчас понесет, нас понесет тоже, и бедный водитель решит покончить с собой, убившись головой об ящик.
-Наши. Который тут. Я помню второе слово – подзолистые.
-Черноземо…– Предположила Крис.
- Песчано…-Выдвинула теорию я.
-Дернисто – С интересом включился в разговор водитель. Тут мы поняли, что он наш чувак. Так что дальше были шутки про «дерьмисто» и «иван-дорнисто». Нас довезли до самого дома Рокс – через дамбу и за город. Непонятно было, рад ли водитель от нас избавиться или, наоборот, сожалеет.

О желтом цвете, будущих людях и сексуальной энциклопедии Ди Снайдера
Невозможно было не обратить внимание на то, что в Угличе все – желтого цвета. Желтые больницы и школы, желтые дома, желтые рекламные вывески, желтые заборы. Некоторые дома, не иначе как из-за новомодной дружбы народов, были выкрашены в желто-голубой.
-А еще сегодня приезжает Лена – это моя подруга. – Объясняла Рокс, пока мы разбирали вещи и гладили полчище ее безумных котов. – И с ней какие-то ее друзья. Они все живут в санатории, вон там.
-Ну не-ет, мы будем тусить одни-и! – Хором ныли мы, осматривая роксину комнату. Наконец, дорвавшись до книжной полки, мы с удовольствием обнаружили среди прочих сокровищ русско-японских разговорник лохматого года выпуска и энциклопедию о подростковой психологии за авторством Ди Снайдера, солиста Twisted Sisters, тоже лохматого года. По последней мы немедленно принялись гадать. Со словами «Что нас ждет сегодня вечером?» Крис открыла книгу на 64 странице и прочитала «Обилие гомосексуальных связей».

Братья и сестры. Мы находим родственные души. О сложных именах. мутациях и чьих-то сестрах
После обеда пришла Лена, которая оказалась очень даже своей девчонкой, и мы долго гуляли по местным достопримечательностям вроде обрывистого берега, лодочной станции и теннисного корта.
Затем мы пошли знакомиться с остальными. Лена благополучно упорхнула, так что мы сидели на казенных диванчиках и маялись от скуки. Я пыталась уговорить всех поиграть в аэрохоккей, стоящий за поворотом, Крис повадилась шастать к кофейному автомату, Рокси поймала вай-фай. Я начала изучать прайс на процедуры, первым пунктом в котором значилась некая «магнито-хроно-терапия», и над этим названием я глубоко повисла. В холле стояли еще какие-то автоматы, и я уже было подумывала настрелять полтинник на экспресс-тест днк, но в этот момент входная дверь открылась и в холле появился парень чуть старше меня.
-Привет, я Эдвард! – Дружелюбно сказал он и устало добавил. – Но не Каллен.
-Привет, Эдвард Некаллен. – Хором сказали мы.
Дверь открылась.
-А вот и Джейкоб! – Заорали мы.
-Вообще-то, я Игнат. – Обиженно заявил второй парень.
-Забей. – Посоветовали мы.
-А я Борис. Как Боярский.
-А это Паша, Игорь, Андрей, Дима и Вика. – Представила всех подошедшая Лена. – А это Роксана, Саша и Крис.
-Роксану запомнил, а дальше какие-то сложные имена. – Сказал Паша.
-Еще придет моя сестра, Валя. – Почему-то смущенно сказала Лена. Рокс закатила глаза и что-то глухо простонала.
В холл летящей нетрезвой походкой вплыло нечто в сапогах на платформе, драных джинсах и дутой курточке.
-Чё это, э-э! – Поприветствовало нас нечто. – Люди…ик…с этими бухать, что ли, можно?!
-Да. – Лаконично подтвердила Лена.
-Хм…О, Роксанка, привет! А ты…Хри…Христина. У меня подружка была – Христина. Та еще шлюха…О-о, а это…о-о, с тобой чё?!
-Мутация. – Подтвердила я, накручивая на палец прядь синих волос.
Парни тихонько заржали.
-Остроумная, типа, да? – Протянула Валя, дыхнув перегаром. – Спать я. Вечером разбудите. Вот ты, красавчик, и разбудишь.
-Ну-у…до вечера! – Быстр сориентировался Эдвард и исчез. За ним потянулись остальные.

Об огне, адамантии, сбывшихся предсказаниях и пятнадцати способах пикапа на природе
Вечером мы собрались во дворе санатория. Пока часть парней раскладывала продукты и сыпала в мангал угли, все остальные решили сыграть во фрисби, благоразумно захваченную Рокси. Мы успели покидать ее минут пять, прежде чем на наши «юные смешные голоса» заявилась охранница.
-Костров не зажигать! – Возопила она.
-Но это мангал! – Парировали парни.
-А мне все равно. Идите туда, я там не охраняю. Там делайте, что хотите.
И мы пошли «туда». «Там» оказалась симпатичная беседка, место для мангала и баня. На баню мужская часть группы посмотрела с надеждой. Девушки их взгляды гордо проигнорировали.
Вскоре весело затрещал огонь в мангале. Игра во фрисби продолжилась в темноте (у тарелки Рокси есть потрясающая подсветка). Я предложила помочь парням с готовкой (потому что те, кто видел меня, играющей во фрисби, больше в цирке не смеется). Мне вручили охотничий нож и предложили порезать мясо. Освещалось сие действие фонариком, кто-то включил музыку в мини-колонке, в подступившей темноте вспыхивали блики костра и подсветка фрисби.
Через некоторое время я стала замечать пятна крови на мясе.
-Чуваки, а вы че какое мясо странное принесли? – Удивилась я.
-Да не, это я порезался просто. – Сказал кто-то из темноты.
-Так отойди, не капай в маринад. – Отвечаю я и продолжаю пилить ножом мясо. Через некоторое время я понимаю, что моя левая ладонь залита кровью и с удивлением обнаруживаю глубокий порез. Без понятия, как мне это удалось. С охотничьими ножами всегда так – они заточены непредсказуемо.
Слева раздался вздох, и теплая рука сграбастала моя поврежденную ладонь. «я нанесла себе ущерб, я испортила руку!» - вспомнила я расхожую фразочку культурологов.
-О, Эдвард! Хорошо, что ты не Каллен! – Обрадовалась я.
-Обижаешь. – Деловито ответил он. – Я, на минуточку, специалист по гематологии, и если что, знаю, где тут ближайшая станция переливания. Не волнуйся, мы тебя спасем.
Вокруг уже суетились. Кто-то передавал воду, кто-то – салфетки.
-Да ладно, чуваки, заживет, как на Росомахе. – Смущенно сказала я.
-ты сиди, сиди, - ласково сказал Боярский, отбирая у меня нож и принимаясь за нарезку.
-я принес тебе лекарство. – сказал голос в темноте. – волшебная штука, начинается на «а».
-адамантий? – живо предполагает Боярский, взмахивая ножом
-горит – поправляется голос
-асбест? – выкрикнул эдвард
-абсент – говорю я тоном уставшей светской леди
-умница! Нет, мне определенно нравится эта малышка! – возвестил голос. – давай-ка пару капель для усиления регенерации...
Передо мной возникает фляжка.
-не пью. – поспешно говорю я.
-уважаю. – сказал голос. – так, ребята, по глотку за прекрасных дам…
Остаток ночи я принимала знаки повышенного внимания. В светлом круге у огня были видны только руки и, изредка, профили, поэтому я не испытываю необходимости звать их по именам.
-…кольцо – это мой талисман. Я его не снимаю уже года четыре. На вот, примерь…
-…ты любишь скорость? Я – просто обожаю. Когда я разгоняюсь до 190…
-…фигня. Летом хочу попробовать разогнаться до 320, осталось выбрать подходящую резину…
-…и было так холодно, что я не чувствовал пальцев на тормозе…
-…огонь был как живой, и я держал его в руках, представляешь?!..
-…это и называется гемодиализ. В лабораторных условиях показатели не должны откланяться больше чем на полпроцента...
-…а ты издатель, да? А вот скажи, бумага для детской книги какой плотности должна быть?..
Девочки в это время собрались возле стола, и им рассказывали про бобра, живущего во дворе у, кажется, Паши, о пластической хирургии, о бодиарте, Вика (к вечеру – Виктори с американским акцентом на «р») продемонстрировала татуировку на пояснице, Валя невдалеке рассказывала о неудачах замужества, в окружающей темноте кто-то активно предавался предсказанным Снайдером гомосексуальным связям.
К трем часам ночи все так замерзли, что стояли, обнявшись и тесно прижавшись друг к другу. Мы играли в шаманов, ели шашлыки, пили (мы с Крис культурно накачивались водой), болтали, искали в небе Марс (Рокс видела его отчетливо, я – приблизительно, остальные решили, что у нас глюки).
-а завтра мы едем в город по музеям, вы же поедете с нами, да, да?!

О больших железках, государственных музеях и хорошей компании
И утром мы поехали в город. Компания приехала на трех машинах, и мы некоторое время сумбурно по ним распределялись, воняя шашлычным дымом (как будто у всех нас много лишней чистой одежды). При этом возникла короткая перепалка, кто поведет машины, потом – кто будет ехать первым…
В итоге я оказалась единственной девушкой в компании Эдварда, Джейка-Игната (который, словно нам в прикол, оделся в шорты и футболку, выставляя напоказ смуглую, особенно в сравнении с Эдвардом, кожу, бицепсы-трицепсы и повышенную волосатость) и Димы. Мы загрузились в хищно-красную мицубиси Игната, и ребята включили рации. Это был отдельный прикол. По идее, рации должны обеспечивать связь. Но Дима считал, что лучшее применение рации – это игра в «секс по телефону».
Я говорила, что мне страшно было ехать на «Шкоде»? Игнат оказался гонщиком. Он закладывал такие лихие виражи на колдобистой дороге, что у меня уши закладывало от перегрузок, но при этом страха не было – чистый адреналин. Гонки… Игнат интересно рассказывал о соревнованиях в Германии и Польше, о Формуле-1 и типах поворотов.
Вскоре мы остановились у здания с колоннами. Возле него была вкопана в землю огромная, метров десять в высоту, железная…штука.
-Это памятник подшипнику? – поинтересовалась я.
-Нет, это турбина. Приехали, вылезаем.
Я, наконец, разобрала надпись на табличке: «Гидротехнический музей».
Я боялась, что будет сложно и скучно, но музей оказался просто потрясающим. Я таких интерактивных экранов и прочих прибамбасов не видела со времен эстонского «Лембита». Огромный комплекс со светящимися панелями в полу, картами и макетами, кинозалом, динамо-машиной и кучей других вещей. Впечатление портила только скучноватая экскурсовод. Она явно старалась отойти от нас подальше, а мы, естественно, подойти поближе, культурно воняя шашлыком.
После музея ребята захотели вернуться и поесть – приближалось время их санаторного обеда.
-после обеда – в Калязин. – Сообщил мне Игнат, резко тормозя, чтобы высадить меня у дома Рокси.
-Я… - Начала я, но он уже умчался.
Часть народа на одной машине уехали – им нужно было домой.

О музыкальных вкусах, море, ставках на мутантку, ножах и заевших молниях
Мы пообедали у Рокс, потом решили еще раз погадать на Снайдере. На этот раз нам выпало «терпимо относиться к пьяному врачу». Я предположила, что Эдвард – как единственный медицинский ассистент в нашей команде – напьется, и нам придется возиться с ним.
После обеда все собрались у машин.
-едем в Рыбинск. – Решили парни. – Там море есть.
И мы поехали. По рации было слышно, как во второй машине играет громка музыка.
У нас из динамиков доносился тихий медленный саунд из Властелина Колец.
- Видишь ли, детка, Игнат не может слушать громкую музыку, ему нужно сконцентрироваться и помнить, что он в России, на пересеченной местности. А то иначе он разгонится до трехсот, и бедную машинку разнесет в клочья. – Сказал Эдвард.
-Я сейчас положительно усну за рулем от такой музыки. – Пожаловался Игнат. – Давайте радио искать.
Десять минут спустя мы поняли, что в этом районе хорошо ловит «Шансон», «Шансон» и…дайте-ка подумать…»Шансон»!
-Где ты, мое любимое радио Rocks! – страдал Игнат.
-А давайте плеер включим? – предложила я.
Парни подозрительно посмотрели на меня.
-а у тебя есть рок?! Ну, давай, только тихонько…
Четверть часа спустя:
-Воля! И-и разум! Воля! И-и разум! Хо-ой!
Море было большим и холодным. Дул пронизывающий ветер, и волны бились о каменистый берег. Эдвард и Рокси начали соревноваться в метании «блинчиков». Народ разбрелся по пляжу. Чтобы согреться, я достала ножи, и Рокси немедленно подскочила ко мне, чтобы я ее учила. Я как-то подзабыла, что она, хоть и присутствовала на тренировках, не была знакома с методами обучения Корвина и, уж тем более, Михаила…
-Ставлю на мутантку! – Вокруг нас тут же собрался народ, тихонько комментируя и, по-моему, даже заключая пари.
Я радостно помахала ножиком…минут пять, прежде чем поймала обиженный взгляд Рокси и устыдилась. Я честно старалась открываться и быть мягче, но несколько раз болезненно задела ее. Боярский поспешил на помощь, потрясая огромным бревном, и я покромсала это бревно тупым деревянным ножом (!) вместе с частью Боярского.
Потом я с неудовольствием обнаружила, что на моей любимой кожанке напрочь заклинило молнию. Эдвард, как обладатель самых нежных и умелых рук во вселенной, вызвался мне помочь. Ему это немного удалось, потом прибежало еще трое и тоже решили мне помочь. Короче, меня из несчастной куртки фактически выдернули и чуть не разобрали на сувениры.
-Надо поехать и заправиться. – Сказал Игнат.
-Правильно, посмотрели море – и пора домой. – Согласился Паша.
-А по городу погулять! – Заныли остальные.

О том, как скромной честной девушке добыть еду
Итак, мы поехали на заправку. Еще одно важное место для меня, ассоциирующееся непременно с Буто-деревней, вернее, с ночью после нее, когда я не была уверена, что вернусь домой в изначальном состоянии и что я вообще куда-нибудь вернусь на этой чертовой дороге, где нихрена не видно и Дина засыпает за рулем.
Так вот, на заправке я грустно ходила кругами по магазину и размышляла, чего бы пожевать, чтобы не обрушить бюджет на год вперед. Боярский сжалился и купил мне потрясающе вкусный хот-дог (то ли посочувствовал, то ли пытался задобрить). Игнат вышел с целой кучей сникерсов, мы даже засомневались, сможет ли о это съесть хотя бы за неделю, но он бодро умял их на обратном пути.

Об идиллии, и еще о танке
Мы с Эдвардом по очереди включали по одной мелодии с плеера и наслаждались похожими музыкальными пристрастиями друг друга.
Мы въехали в очень милый район со стадионом, парком и морем, дружно поумилялись местным красотам (там реально потрясающе) и отправились гулять.
В парке все, конечно, захотели залезть на танк. И мальчики, конечно, подсадили девочек. И я, конечно, заехала Боярскому сапогом по зубам.
В реке купались и целовались собаки, в парке играли дети, граффити были посвящены здоровому образу жизни. Боярский прятался под капюшоном, загадочно из-под него улыбаясь, и был чертовски хорош. Эдвард светился, но только на фотках (и только на тех, что сделала я), и попутно рассказывал мне о своей научной работе по гемодиализу.

Еще разок о еде
Возвращаясь к машинам, все спорили, куда поехать есть – в «Мак», в кафе здесь, в кафе в Угличе или купить еды и домой, на родные шашлыки, незапятнанные моей кровью, коих еще осталось полведра.
По иронии судьбы, стоило нам выехать с парковки, как на соседней улице оказались сразу и «Магнит», и «Мак». В «Маке» мальчики опять сделали очень галантную вещь: заказали кучу еды и со словами «о-ой, мы таки-ие сытые» отдали половину нам.

Об интуиции, еще одном чуде и основных правилах секса по телефону
Закат. Мы едем вдоль реки. Bon Jovi сменяет Брюно. Дима вновь затеял «секс по телефону», я лениво даю советы.
-А мы никому не скажем, куда поедем. – Коварно говорит Игнат, явно заканчивая начатый ранее разговор.
-Уверен? – Поднимает бровь Эдвард
-На месте разберемся. – Беспечно машет рукой Игнат и выкручивает руль, уходя в поворот.
-Эй, куда это мы едем?! – Возмущенно взрывается рация.
-Быстро сообразили. Дима, будь добр, выключи их. – Ласково говорит Игнат.
Дима, ухмыляясь, качает головой и передает рацию Игнату.
-Ну, что, рискнем?
-Торчать три часа на берегу?! Это ты называешь риском?!
-Все, вырубай. – Вздыхает Игнат и жмет на газ.
Мы выезжаем на берег и, не останавливаясь, по сходням заезжаем на паром. И только тут я понимаю, что вообще происходит и как нам повезло. Паром позволяет сэкономить туеву тучу километров, но ходит он редко, а тут до отправления оставалось две минуты, когда появились мы!
Все высыпают поглядеть на очень красивый закат. Но мне быстро становится холодно в моей полукожанке (в том смысле, что я не могу ее застегнуть), и я возвращаюсь в машину. Вместе со мной идет Эдвард, и мы включаем музыку, печку и обнимаемся, тесно прижавшись друг к другу. Парни корчат рожи в тонированное стекло и, кажется, орут советы. Но нам пофиг. Я пою Мьюз и постепенно согреваюсь.
Паром причаливает, и все забираются в машины.
-Вечером все собираемся у меня и играем в вампирскую мафию! – Кричит Эдвард.
Все радостно соглашаются.

О том, как пробираться в здания, о вампирской мафии, взаимном влечении и необходимости уходить
Мы прибываем к Рокси в 22:45. В 23:00 двери санатория закрываются. Рокс там хорошо знают, поэтому мы беспалевно маскируем ее кепкой и шарфом.
В окнах темно. Дверь закрыта. Мы звоним Эдварду. На четвертом этаже вспыхивает подсветка и движется по коридору. Дверь открывается.
-Бегом, бегом. – Шепчет Эдвард и подталкивает нас в спины.
-Что, мы вот так вот просто войдем?
-Вы уже вот так просто вошли, давайте на лестницу, живо!
И мы играем в вампирскую мафию (клевая, кстати, игруха, в реале называется «Пир», рекомендую). Потом мы играем в Крокодила, я изображаю «словоблудие», Эдвард – «тестостерон, Валя громко матерится. Когда я выхожу в коридор, Эдвард двигается следом и умилительно комфортит меня. Все еще произвожу впечатление чрезвычайно ранимой девочки. Ой, да кого я обманываю, я такая и есть.
Парни придумывают розыгрыш. Они загадывают Вале «стриптиз» и делают вид, что не могут его отгадать.
Следующее слово для нее – «купидон». Это настоящая веселуха. Больше всех стебется Дима:
-это чайник? Вертолет? Дракон? Стриптиз, что ли? А-а, я понял! Это ку…купи…купид…купидракон?
Периодически кто-то вырубает свет, и в темноте все хватаются друг за друга. Боярский оказывается между девочками. Я уже полчаса уютно прислоняюсь спиной к согнутому колену Эдварда. Нам всем так хорошо, что мне становится страшно за то, как далеко мы можем зайти. Я чувствую, что готова делиться с ними энергией, что я хочу заняться любовью, и, черт побери, я начну прямо сейчас! Как позже выясняется, девочки чувствуют то же самое, но в тот момент мы просто смотрим друг на друга и мигом придумываем стопяцот отговорок, по которым нам немедленносрочно нужно пойти домой в три часа ночи.

О героическом прыжке
Эдвард и Джейкоб выходят нас провожать. Входная дверь закрыта. Парни тянут ее на себя. Дверь закрыта. Охранница спит в своей будке. Опытная Рокс очень тихо крадется к окну, очень тихо открывает его, очень тихо отворяет решетку и очень громко прыгает на металлический подоконник с наружной стороны.
-По подоконнику не ходить. - Философски заключает Рокс. Дальше лезет Крис, изящно перепархивая на ту сторону. Я обнимаю мальчишек, чтобы потянуть время. Я вдруг вспоминаю, что я жуть какая неуклюжая.
Дыщ! Бдзыннь! Тыщ, тыщ! Я повисаю на каком-то тросе, шипя и умоляя пристрелить меня. Крис орет на меня шепотом (и матом), чтобы я живо спускалась. Поют соловьи. В небе виден Марс.
Я, в конце концов, совершаю рискованнейший прыжок с высоты в полметра и приземляюсь на асфальт. Мне хочется целовать его и плакать. Парни машут нам и ржут.
Мы идем домой. Поют петухи. В небе ярко светит Марс.

Об утре после
Утром все собираются уезжать. Мы тоже, но мы же еще не смотрели город, полный желтых домов! Мы же еще не видели какую-то женщину, какой-то дом, не пробовали каких-то конфет и вообще! Так что московские едут без нас. Все безутешно рыдают. Мы с Эдвардом обнимаемся раз тридцать на земле, еще раз пять через стекло машины и по-моему еще пару раз еще где-то. Спрашиваю о Боярского, забудет ли он меня. Тот отвечает, что, пока синяки не пройдут, точно не забудет. Все зовут всех друг к другу. Все обещают приехать.
Московские уезжают. Мы потерянно бредем домой.

о развалинах. дамбе, охране и способах использования колючей проволоки
Мы собираемся ехать на дамбу, там какие-то крутые развалины (и куча клещей), и мы непременно должны их посмотреть.
Итак, мы выходим на дорогу. Стопим ржавый таз (даже не стопим, он сам приехал), нас везут куда-то, потом еще куда-то, и мы оказываемся в совершенно пустынном месте. Вокруг – ни души, и очень похоже не Чернобыль. На песке лежит резиновый пупс с переломанными конечностями.
Рокс тащит нас в развалины. Они прекрасны. Мы дружно пытаемся представить, что это было – особняк? Храм? Может, пристань – какая нафиг пристань?!
Потом мы забираемся на дамбу. Часть решетки вырвана с мясом, так что мы спокойно пробираемся внутрь. Идти страшновато – узкий перешеек между двумя потоками воды, ничем не огражденный. По краям натыканы столбики, но не очень часто. На них – названия американских музыкальных групп и какие-то даты. Самая новая – 1986 год. Мы начинаем представлять, что здесь никого не было с 1986. Наконец, мы доходим до конца дамбы (простите меня, что я так ускорилась, просто это уже тянет на повесть) – и упираемся в решетку с неизменной колючей проволокой. Наверху дежурят не меньше пяти охранников.
Один из них машет руками и чего-то нам кричит. Мы в ответ просим впустить (выпустить?) нас, ибо мы мимокрокодилы и ненадолго. Охранники высыпают уже всей толпой и собираются оказать сопротивление.
-Да пошли они. – Фыркает Криси, обогнув решетку. Начинает взбираться по холму, где видна едва заметная тропинка. Охранники наблюдают за нами. Я удерживаюсь от искушения показать им несколько комбинацией из пальцев. Мы вползаем наверх и отдыхаем. Прислонившись к перилам моста. Здесь колючая проволока свисает и край торчит сквозь решетку.
-Месть и воровство. – Предлагаю я.
Крис согласно тянется за ножницами и отрезает нам по куску проволоки – на память. Охранники издают возмущенный вздох. Мы делаем вид, что просто проходили мимо, и спешим по мосту к берегу. Там мы делаем еще пять тысяч фотографий и, наконец, оказываемся в городе.

И совсем конец
Я фоткаюсь в кинотеатре с «Людями Хэ», мы что-то едим, еще раз фоткаемся на фоне куполов, лежащих на земле (такое ощущение, что мы только и делаем, что фоткаемся, но на самом деле все не так, и мы не такие). Мы встречаем женщину в роскошном викторианском платье, опирающуюся на зонтик при ходьбе, и Рокс рассказывает ее историю. Эта женщина каждый день одевает разные наряды и выходит на променад. Она ждет, что кто-то из туристов сфотографирует ее, это фото увидит принц Уильям (или Гарри?), потеряет голову от любви, приедет и заьерет ее отсюда. Она ходит так уже двадцать лет.
Наконец, мы собираемся домой. Рокс говорит, что с нами поедет ее сестра, которая не любит стоп, не любит машины и дорогу, и вообще непонятно. И вот приходит сестра, сразу завоевывая нашу дружную нелюбовь (Крис была знакома с ней прежде и просто обновила данные), но, к счастью, она уехала на автобусе. А мы поймали чудесного водителя, который довез нас до самого Ярика. В машине у него сидела дочка и играл Ляпис Трубецкой. Ну, потом мы еще долго выбирались с окраины и встретили странную девочку-маугли, но это уже далеко не так интересно.…