[Alma-Almond]

Секрет успеха в стиле Ксавье: пропади на год, потом появись и делай вид, что так и было задумано.


В карантине мои волосы отрасли и сопротивляются красной краске, так что я цветная, но пятнами. Я наловчилась завязывать их в высокий пучок, и недавно, проходя мимо зеркала, вспомнила вдруг одно раннее утро в Башне: Ксавье собирает учебники после бессонной ночи и, наблюдая за моими попытками соорудить что-то на голове, заявляет, мол, купи квадратные очки и закалывай волосы в пучок, будешь прямо хищница и владеть миром.

Ну что, очки у меня уже месяца три как, правда, круглые, а в остальном точно так, где там моя мировая власть?

И раз уж мы заговорили о предсказаниях неслучившегося будущего, мог ли ты предполагать, Ксавье, как нас раскидает за эти три года? Как будет рассыпаться Башня - но медленно, будто и незаметно. Одну из нас заберут силой, увезут в далекую станицу в стороне от путей сообщения (в тот день мы должны были встретиться, но мне даже не дадут увидеть ее в последний раз, проводить до вагона, сказать что-то неважное. Роуг... Конрад, должна ли я была сражаться за тебя против твоей семьи? В любом случае, прости).

Один из нас замкнется в Башне своего одиночества.

Мари будет бесноваться, постепенно отталкивая от себя тех, кому еще удавалось любить ее.

Я проведу месяц лета у дверей психушки: буду каждый день выцарапывать одного нашего из серых стен, не давать врастать, тащить гулять, за кофе, за сигаретами, смотреть закаты над куполом больницы напротив, играть в покер на скамейке.

Ты будешь в Петербурге, Ксавье, и устроишься, кажется, неплохо. Будешь помогать людям и, может, себе.

Одна из нас будет мертва. Стоя над ее гробом, я буду петь госпел о том, что надо продержаться еще немного, и все будет хорошо. Рука ее последней девушки в моих ладонях будет становиться холоднее льда, а потом гореть пламенем, но я смогу не отпустить.

И каждую неделю я на кушетке у Айвена: док, я не справляюсь. А вокруг твои вещи, назойливые напоминания о тебе.
Сил будет еще меньше, чем прежде. И теперь - без Башни за спиной и в безвременьи. Та, что будет мертва, придет один раз в сны, теперь вместо Конрад, и пошлет что-то восхитительное и важное, так, что не захочется просыпаться.

Жить придется какое-то время только для того, чтобы было что противопоставить смерти. На большее не хватает сил. Говоришь себе, что нужно продержаться немного, еще совсем немного, и все будет хорошо.
Идешь в первую парикмахерскую, открывшуюся в этом полукарантинном беспорядке, и обрезаешь волосы. Заберите кто-нибудь эту власть над миром уже, а.

А всё продолжает совпадать. Всё опять оказывается связанным непостижимым и нерушимым образом. Бросаться в глаза, как твои вещи на комоде в комнате Айвена. И что с этим делать? Не получится уклониться, закрыть глаза, не замечать. И что я с этим буду делать?