Музыка стала языком намеков еще в ноябре.Точнее, всегда была, но вдруг стала чувствоваться иначе.
Нечеловечески идеальная геометрия Вашингтона под бодрый хип-хоп и Ok Go на повторе
Пылающие кленовые аллеи Вермонта и песни The Police и Pink Floyd в машине моих хостов - язык, который позволял общаться на ином уровне
Электронная ярость Depeche Mode, которая ложилась на некстати пришедшее вдохновение
Hold on, Hold on just a little while longer для дня рождения, на котором все пошло не так
Акустика Флоренс как укрытие вдали от дома, мое прибежище во вспышках дереализации
Музыка беспощадно разрисованных поездов в оживающих перед глазами гетто Восточного Берлина, Дэвид Боуи в дымных клубах, пара, танцующая буги-вуги под Kings of Leon, Юрий Шевчук в четыре утра по возвращении. Ледяное пение бетона и стали еврейского мемориала.
Hozier для весны, наполненной потерями, - но плана нет, ведь Мак объяснила, что однажды снова наступит тьма. Muse для борьбы за свободу
И Флоренс, снова Флоренс, желание запечатлеть слова на теле. Швейцарская пиратская радиостанция в моей версии Кафе Ино, в котором снова и снова крутят ее песни. Wir kriegen euch alle