Окружающие в большинстве своем уверены, что я органически не приспособлена жаловаться на жизнь и выносить мозг.
Об этой моей грешной стороне осведомлены разве что мой муж и бедолага Умер, который то и дело останавливается у меня на ночлег.
Видимо, Умер считает это приемлемым обменом, хотя на всякий случай я повторяю по десять раз: останови меня, если я перегибаю. Умер делает профессионально сочувствующее лицо и качает головой.
Манера вожака
Эта манера вожака - защищать своих, свою стаю - у него в крови. Он продолжает оставаться лидером даже без стаи, хотя, когда ему указываешь на это, фыркает и отпирается, мол, я не такой.
Но, по крайней мере, у меня есть кто-то, кто слушает меня с профессиональным спокойствием. Правда, иногда пытается что-нибудь диагностировать, пристально следит за тем, как я принимаю ноотропы, и заботится о моем физическом здоровье так же, как и о психическом. Но это скорее приятно, потому что не переходит в гиперопеку.
Он утешает меня, когда показатели железа в моей крови оказываются снова далеки от идеала.
- Я не бракованная, - страдаю я, - я была идеальна для Служения. Я была... лучшей? Так нечестно!
- Ты не виновата, - он гладит меня по голове, - но сейчас тебе не нужно туда ходить, ладно? Тебе нужно выздороветь.
- Ты ведь понимаешь, что я чувствую. Ты знаешь о том подобии ломки, что мы испытываем?
- Знаю. Но ты должна сопротивляться. Так долго, как сможешь. Хорошо?
- Хоро...
- Я тебя знаю. Ты не стала бы беречь себя только для себя. Поэтому сделай это ради меня, обещаешь?
- Ты меня поймал, - смеюсь я, - обещаю. В конце концов, я привела в Служение... сколько, человек шесть, может?
- Ты молодец, - кивает он, - молодец-премолодец. Побереги себя. Есть люди, которым небезразлично то, как ты себя чувствуешь. Ты нужна нам.
Я раскладываю мысль в моей голове по полкам, когда говорю с ним. Скажем, о том, что надо все заканчивать с Ксавье. Что это все зашло слишком далеко. Когда я объясняю ему и выстраиваю историю от прошлого к настоящему, мне удается как-то миновать наше неслучившееся будущее и обвинения в нем, разобрать все до винтика, так что в конце концов остаются какие-то факты - довольно неприглядные. Все становится ясным. С живым Ксавье такое проделать не получается. В этом он ужасно похож на мою мать. Двумя фразами вроде: "ты все не так поняла. На самом деле..." он ухитряется пошатнуть мои стройные выкладки и вновь смешать все в кучу.
На это я тоже жалуюсь Умеру. Замкнутый круг, но пока это не причиняет мне сильного вреда, я могу ходить по нему.
Я не могу делиться этим с Дымом - он слишком сильно вовлечен, это история и его боли тоже. Умер - другое дело. Хотя он, безусловно, любит простые советы вроде "не зацикливаться" или "взять за шею и немного подержать".