Тю, я ж не рассказала про митинг забастовки и что было после него.
Про митинг
Во-первых, мы совратили Дерти. Но не так, как он думал.
- Куда это вы идете? - подозрительно спросил он, когда мы строили планы на выходные.
- На митинг. Лекс вон речь читать будет.
- А мне с вами можно?
Дерти по-прежнему несовершеннолетен, но уже чуть менее. Однако его по-прежнему много куда не пускают. Но в этот раз возрастного ценза не было, к счастью.
В парке Саша выдал мне синий бейджик "навигация".
- Иди, будешь людей посылать, - напутствует меня он.
- Уж как пошлю - так пошлю, - обещаю я.
У меня сразу несколько задач. Мне надо произнести заключительную речь, следить, чтобы никого из моих не запинали в автозак, передавать актуальную повестку в общий чат для журналистов и изредка координировать людей.
А еще я не могу перестать думать о том, что Дым меня ненавидит. За вот это вот все. Он никогда это не примет. Я представляю его в толпе, когда поднимаюсь на сцену.
- Мы живем в информационную эпоху. Мы живем в мире, где информация становится главной ценностью...
Я говорю - и ловлю взгляды знакомых в толпе. Мари, Ольга и Дерти в первом ряду, штабные, Лена слева от сцены, журналисты, Алекс с фотоаппаратом, Ник с камерой, адвокат Гол-ков с семьей.
- Мы живем в мире, который становится все более гуманным. Больше не считается приемлемой ненависть к другому человеку из-за цвета его кожи, из-за его убеждений, пола, возраста или ориентации. Вы хотели бы жить в таком мире?
Девочки с радужными значками на рюкзаках. Девушки из либертарианской партии, со змеей на флаге.
- Атеистов моей страны штрафуют за оскорбление чувств верующих. Геев моей страны пытают и убивают в тюрьмах. Подросткам моей страны говорят, что компьютерные игры делают их агрессивными, а затем сгоняют их на парады военной техники, показывая, что война – это красиво и правильно.
Крики поддержки из толпы. Я представляю грустный взгляд Дыма. "Прекращай это, Лекс".
- Но мы хотим перемен! Мы требуем перемен!
Толпа скандирует вслед за мной. Я оборачиваюсь, ища взглядом полицейских. Лена поднимается на сцену, чтобы обнять меня, и мягко толкает на руки Ольги из штабных. Так меня и передают - из рук в руки, как рок-звезду, пока я не оказываюсь внизу.
Кто-то подходит обнять меня или спросить о чем-то. Я вижу еще несколько знакомых лиц. Дерти повисает на мне, шепча слова восхищения.
Наконец, мы прощаемся со всеми и бредем в сторону остановки. Никто не арестован сегодня. Автозаки медленно разъезжаются.
Мы направляемся в Башне, покупаем гору еды.
Дым приезжает. Сегодня. Сейчас. Я прошу их не говорить при нем о митинге. Не хочу поднимать эту тему.
Я готовлю на кухне, когда он появляется в дверях, обнимает меня.
- Лекси была такая звезда! - орет Дерти, начисто игнорируя мои угрожающие взгляды, - Боже, ты бы ее видел!
- Не сомневаюсь, - сдержанно говорит Дым, - есть, где посмотреть?
- Я думала, тебе неинтересно, - возражаю я.
Но Ольга уже подсовывает ему телефон с репортажем.
Я делаю вид, что происходящее меня не касается, и возвращаюсь к сковородкам.
- Мне нравится подача, - наконец, произносит Дым, когда видео заканчивается, - безотносительно к ситуации. Ты была хороша.
- Спасибо, - говорю я, - садитесь обедать.
Мы едим, болтаем, горстями черпаем орехи, купленные по акции. Неожиданно Дерти бледнеет лицом и аккуратно растекается по дивану.
- По-моему, у меня все же аллергия на фундук, - хрипло произносит он.
- Мля, - я подрываюсь, хватая кофту и кошелек, - что ты жрешь от аллергии?
- Зод... кх-х... "Зодак". Я у тебя в долгу.
- Натурой расплатишься, - хмыкаю я и сигаю вниз, в аптеку, которая, к счастью, еще открыта.