"У меня стадия молчания", - транслирует мне Дым.
И это значит, что мне надо самоустраниться. Он хочет приходить в себя один, без чужой помощи и чужого вмешательства.
Отлично, до кого бы мне сегодня доиметься.
Теоретически можно поехать в Башню. Встать под окнами и вопить: "Ксавье-е-е, ты нас бросил, ты бросил нас все-ех!"
Если не сработает, можно просто перейти дорогу и вопить под окнами Мари: "Прости-и, я хреновый дру-уг!"
Еще можно преодолеть металлическую дверь, сесть под дверью обычной, царапать ногтем декоративные черные ромбики и ныть: "давайте будем последовательными, давайте будем рациональными, давай ты меня впустишь и мы поговорим".
О чем я с ним буду говорить? Ну, хоть в глаза посмотрю. Можно будет напиться винища (хоть я не пью) и страдать.
А если он не впустит, можно свернуться под дверью и быть бессловесным псом.
Можно быть жестокой, принять независимый вид и сказать, что я заехала забрать своего (Дымка) Оруэлла, свой (Дымка) зонт и свою (на этот раз свою) одежду. И что больше мне ничего не надо, и вообще, ты не имеешь права меня не впустить, это и мой дом тоже.
Можно привезти свежей выпечки и оставить в пакете на дверной ручке.
Лучшим вариантом будет не делать ничего, но я не могу не делать ничего.