[Alma-Almond]

Собственно, двухуровневые сны мне снились и прежде, но последние две недели они буквально идут косяком. Может, я все-таки сделала робкий шажок к осмысленности, и однажды это выльется во что-то более оформленное, а может, мое сознание просто фигачит невероятные выверты.


Итак, двухуровневые сны. Все начинается как обычно – к примеру, во сне ты паришь в полуметре от земли, или купаешься в море, или читаешь книгу. Авторитетные исследователи, к слову, утверждают, что последнее невозможно – мозг не способен во сне генерировать осмысленный текст или хотя бы даже отдельные слова. Так и было со мной раньше – если я и видела буквы на листе, то попытки сложить их во что-то осмысленное рождали совершенную тарабарщину. Но вот недавно во сне (на первом уровне) я поймала себя на том, что читаю вторую страницу чего-то пелевинского – без напрягов.
Так вот, все начинается обычно. Ты спишь, тебе чего-то снишься, при пробуждении ты, возможно, об этом помнишь, а может – и нет. И вдруг перед мысленным взором появляется какая-то дополнительная опция – в виде выпадающего меню, светящейся таблички или банального звука голоса, который предлагает тебе нырнуть глубже. Склонность заблуждаться, что во сне ничего плохого произойти не может, заставляет тебя принять приглашение. Оно может выглядеть действительно как погружение (позавчера во сне я была в поле, и мне достаточно было лечь на землю, устланную сухими стеблями, чтобы опуститься ниже – колосья вытянулись, сопки съехались с долиной, и сон перешел куда-то на изнанку).

На втором уровне сна ты видишь какой-то другой сон – обычно искажение предыдущего или импровизация на тему. Так, во сне, в котором я читала книгу Пелевина (кажется, это было продолжение «Бэтмана Аполло»), сидя на брусьях детской площадки, открылась дверь. За ней воплотился наркотический трип, описанный в книге – сияющая фиолетово-зеленая дорога с нелепыми грибами, длинноносыми карликами и какими-то уродцами, и все это великолепие стремительно закручивалось вниз и в сторону, увлекая за собой. Чтобы вернуться на первый уровень, достаточно было перемотать дорогу обратно, как ленту в кассете, и выйти из двери спиной вперед. Во сне, где я летала, второй уровень тоже представлял полет, но управляемый и на других высотах. Затем я вернулась на первый уровень, который по ошибке приняла за реальный мир – и очень обрадовалась, обнаружив, что и в реальном мире я умею летать – правда, невысоко и ненадолго.

В общем, пробуждение после двухуровневого сна в разы обиднее пробуждения от обычного. Особенно, если на втором уровне успевает пройти достаточно времени, чтобы начать понимать свою новую личность и даже добиться каких-то успехов. Помню, на третий день в Братстве мне приснился сон, что я девушка-подросток и живу где-то в Америке, в небольшом городке, занимаюсь гимнастикой и лошадьми, и во сне была даже какая-то интрига. По таймлайну сна прошло месяца два, не меньше. Пробуждение было жестким, потому что я спала на земле (ну, то есть в палатке) и в меня врезался еж. Этот год – год ежей, цикад и котят, которые вытеснили прошлогодних енотов и жутких тварей типа черных вдов и полосатых пауков с паралитическим ядом.
В Братстве вообще, кажется, все такие мелкие характерные черточки усиливаются многократно. Безгласые обретают голос, огненные жгут напалмом, музыканты могут играть до рассвета, не чувствуя усталости, путь в десять километров по камням – в разгар дня – не представляется чем-то невыполнимым. Ра изрекает свежие мудрости, в лице Блэка проступает отчетливая звериность, наркоманы утарчиваются до потери облика, а медитация уносит в невообразимые дали.

Этот перелом лета – время свадеб (за время моего пребывания вереницей прошли три), разнузданного воровства, повсеместного приготовления дурманящего отвара глауцены (угадайте с одного раза, кто опять оказался в стороне от веселья) и сильных штормов – таких сильных, что иногда мы оказываемся отрезанными от мира, и тогда только стрекот низко-низко летящих вертолетов напоминает, что Вавилон продолжает следить за нами.