В понедельник меня дернуло и я записалась на барабаны.
Тут потребуются ажно две ремарки
Раз. У меня нет чувства ритма, я поняла это года два назад, и еще мне об этом сказали несколько раз.
Два. Барабанная школа находится на третьем этаже здания, которое уже третий год выставляют на аренду, а последние полтора года я хожу вокруг него и страдаю, потому что оно идеально.
Ремарка два с половиной. Этого здания не существовало для меня до того, как я описала его в книге. Там были улица, арка в двор-колодец и этот дом с цветными витражами. Как-то раз, года через пол после написания, я пошла гулять по этой улице, обнаружила эту арку, зашла внутрь и увидела двор-колодец. И сразу узнала это здание, описанное в книге. Только у него было еще больше окон, а витражей не было вовсе - была только старая тонировка, потому что раньше там был клуб, а затем пожар, и после пожара владельцы, видно, решили ничего не восстанавливать. В плеере у меня играла "Les Closches" из Нотр-Дама, там есть такое местечко, где вокальные партии завершаются, следует длинная пауза, а потом одновременно вступает вокал, колокола и барабаны. Так вот. Я выходила из арки под эту длинную паузу, и когда оказалась на улице - колокола грянули и в наушниках, и на колокольне собора напротив.
Это просто чтобы понимать глубину моей трагедии. Ремонт этого здания обойдется примерно в миллион-полтора, я узнавала, даже телефончик владельца добыла. Выкупить бы его целиком - нашла бы любые деньги - но не продают-с. А игры с арендой в городе почему-то часто заканчиваются плохо, даи сама я долбоеб.
В общем, я реально сильно страдаю. Меня тянет к этому странному зданию, арка разговаривает со мой надписями на стенах, все как бы как всегда, но как-то уж очень отчетливо.
А тут еще несколько дней выдались дико загруженными, куча работы, а я разбила телефон, так что пришлось обходиться без музыки. от отсутствия музыки и сна я пребывала в состоянии апатии. и вдруг - вышло солнце, наступила среда, короче, жизнь-то понемножку наладилась. И тут вот опять.
В группе начинающих нас было двое - я и девочка Маша из Белой Башни. Вот смотришь на Машу и думаешь - что б ей не радоваться: мути себе движуху в Башне, занимайся какой-нибудь журналистикой, висок вон выбрила, ниче так, красиво, шмотки эти черные, в группе играет. Но Маша тоже была грустная и задумчивая. До занятия мы грустно и задумчиво смотрели в окна - а там из каждого окна вид на соседние крыши, не умереть как красиво, но тоже в общем здорово. После занятия мы грустно и задумчиво побрели вниз, а затем грустно и задумчиво прокрались ко входу в главный зал, в котором окна огромные и двухуровневое пространство, но он был перекрыт какой-то фанерой, наверное, чтобы не лезли всякие грустные и задумчивые, вот прям как мы. Так что смотреть можно было только между ступеньками лестницы - как пылинки кружатся в солнечных лучах, закат еще такой медленный, тепло-оранжевый, остов сцены, доски вокруг, наверх ведет лестница эта невероятная, и сверху саундтрек такой, как сердцебиение - тум-тум, тум-тум.
- Ты тоже это чувствуешь? - грустно и задумчиво спрашивает Маша.
- Угу-у, - расстроенно тяну я.
- И я.
И мы бредем к остановке.