Новые люди в Башне появляются критически редко. Примерно раз в полгода происходит резкий всплеск активности, как правило, связанный с приездами новых-старых Хранителей, из-за чего действующий состав прирастает тремя-пятью людьми, а в течение следующего полугодия происходит спад: кто-то уходит насовсем, кто-то - остается на периферии, кто-то, напротив, прочно входит в круг, кто-то пытается завязать отношения. Чтобы не привязывать эти изменения к несезонным миграциям Хранителей, изредка мы устраиваем Званые Ужины (на самом деле, основной повод - тоска Мари по нормальным человеческим взаимоотношениям, но официально все звучит так, как и было описано выше). Званые Обеды, они же Ужины - вечера, когда каждый готовит какое-нибудь экзотическое блюдо и получает торжественное право привести в Башню любого человека из своего окружения. Любого - в смысле вообще любого, хоть черта лысого, хоть инопланетянина с Нибиру, хоть депутата единой россии.

Про званый ужин
С этим пунктом периодически выходят загвоздки, потому что никакого нормального загруза нового человека в Башню не предполагается, никаких там "вот это стул, на нем сидят, вот это стол, за ним едят", так что новые люди нередко впадают в ступор. Но традиция забавная, грех ею пренебрегать.
Ступор, впрочем, это явно не про одного из наших последних гостей.
Этого парня притащил Жар. По Жара стоит рассказать отдельно.

Долгое время Жар тусовался в Хламовнике. Я с ним впервые увиделась на трансгендерной лекции, потом мы провели интереснейшую и странную ночь в гей-клубе и у меня дома, когда я забрала мальчишек спать к себе, потому что транспорт ходил только до меня. В ту ночь мне было поведано, что кукуруза было подарена нам инопланетянами (не помню, за какие конкретно заслуги) и еще много других фактов реальности. Жар стал вхож в нашу компанию со всеми своими внезапными идеями, странными шутками, привычками подбрасывать встречного человека в воздух вместо объятий, металлическими пирамидками в карманах, отмазками от встреч, звучащими как "не могу прийти, у меня тренировка по телекинезу".

Жар притащил на Званый Ужин Андрея-Никиту. Андрей-Никита невозмутимо представлялся разными именами в течение всего вечера. Он начал говорить о войне, мой муж поддержал какую-то реплику, и это была потеря. Весь вечер в том углу стола обсуждались милитаристские штуки, Дым делал вид, что хочет выкинуться из окна, Мари страдала, сцепив зубы, а остальные тихо фигевали.
- У парня ПТСР? - тихо спросила я, наклоняясь к Жару.
- Есть немного. Извини за это, - выражение глаз Жара тоже было слегка страдальческим.

Понимание "немного" у нас двоих явно различалось. Андрей-Никита успел выбесить всех, пошутить что-то сексистское, посмеяться сам, кинуть какую-то гендерную предъяву Лину, напиться до омерзительного состояния, сорвать навальновскую наклейку с двери в коридоре и демонстративно швырнуть ею в Марту, и в довершении порывался курить на балконе, за что был мною вытолкан взашей. Давно не доводилось бить людей, и ведь не везет мне каждый раз на клинических психов.

В завершение вечера я полировала свою гнев холодным тирамису, который принес Жар. Жар рассказывал Мари о приготовлении торта, а я жаловалась Ольге на несправедливость жизни.
- Отвратительное, отвратительное милитаристское хамло, - сетовала я.
- Поэтому он прошел экстренную заморозку, - подал реплику Жар.
Я замерла с ложкой, раздумывая над сказанным.
- Я про торт, - он кивнул на мою тарелку, - для сохранения свежести.
- А, - сказала Мари, - то-то я думаю, он такой холодный.

Исчезла из эфира почти на два месяца, пережила параноидальные всплески, краешек переутомления, день рождения Ксавье, посещение марсианских пустошей с Дымом, годовщину расставания двух последних, начало возведения Убежища. Сходила на четыре митинга, один суд, одно донорство и две гейских вечеринки. Один раз ударила человека. Дописала две диссертации. Взяла в ученики девицу. Вступила в либерарианскую партию. Поцеловала подружку Роуг на дне рождения Кори. Была задержана полицией за революционную деятельность и отпущена через пятнадцать минут, ибо задолбала и откуда тут так много журналистов. Подарила Дыму кольцо на мосту Нико. Дописала большую сказку. Сходила на монстрацию. Обзавелась полумаской Чумного Доктора. Прослушала новые песни Флоренс примерно по семьсот раз каждую. Успела насадиться на Детройт и начать готовиться к бомбической игре по Bubble.
Сегодня - один из первых робких полувыходных. Во время которого все равно все звонят и чего-то хотят, в связи с чем у меня препоганейшее настроение. Ну и в связи с ксавьирусом, чего уж там. Совершенно непонятно, где успела подхватить, но это, блин, несомненно он. Хочется лежать, молока с печеньем и чтобы отпустило. Еще хочется, чтобы перестала болеть башка и сводить ноги. А снаружи летают юркие джеты, как-то слишком низко. Говорят, что это подготовка к празднику, но мне чет не нравятся тени от крыльев на стене соседнего дома.

Идеальный день для митинга - будень посреди недели, с дождем и холодиной. Зато народу некоторое дофига, плюс журналисты Шторма, Дождя, РБК и Новой. Тупо хожу, знакомлюсь с кумирами из журналистской братии.

Лена опять запрягла меня выступать, и я даже сочинила красивую притчу про "злую птицу, которая прилетела в город", но главорг от коммунистов попросил орать в матюгальник покороче и поконструктивнее, так что притчу пришлось кардинально урезать.

На импровизированной сцене, сложенной из булыжников и залитой цементом еще черт знает в каком веке, толпились мои новые собраться-либертарианцы в медицинских масках и противогазах, а также старые знакомые из штаба, вообще незнакомые коммунисты и даже кто-то из анкапа, с красными и зелеными повязками анархистов.

Я три раза пожалела, что надела сапоги на невысоком каблуке: они не пропускали воду, но прыгать по камням в них было проблематично. Какой-то парень в противогазе и костюме химзащиты протянул мне руку и помог забраться.
- Эй, ты что, меня не узнаешь? - глухо пробубнил он в респиратор.
- Чувак, я людей и в лицо-то не узнаю, а уж в маске - и подавно. По глазам предлагаешь определять? - отбила я, силясь вглядеться в мутноватые окуляры.
- Да это ж я, ну ты че, - обиделся Садовский, стаскивая противогаз.
- А, ну так неинтересно, - сказала я и пошла вставать в очередь на матюгальник.

Ржу. Монамурр сунул куда-то телефон и ищет его. Берет мой, чтобы позвонить себе. Долго роется в контактах.
А последние вызовы у меня: "Сердечко", "Мелкий", "Зая" и "Чучелко"
- Мля, ну и где тут я? - с надеждой вопрошает Монамурр.
- Пролистай список пидоров до конца, гетерный список сразу за ним, - кричу я из комнаты.

- Он мне не нравится, - бурчит Ксавье, отставая на полшага.

Сплетни и воспоминания
Мы идем позади Ольги, ее шарф воинственно развевается, и запах марихуаны становится более отчетливым. Это ее новый духи "Амстердам", сначала они пахнут тюльпанами, а через полчаса после нанесения аромат раскрывается. Сладковатый запах травки всегда напоминает мне о моем лохматом Братстве и о том закоулке в Москве, мимо которого мы гуляли с Боро. Он рассказывал что-то про свою работу, про самолеты и прочее, и вдруг из дверей бара донесся запах сшибающей с ног густоты. Боро прервался, втянул носом воздух и, взгляну на меня, спросил: Ты думаешь о том же, о чем и я?
Я вынырнула из воспоминаний.
- Он тебе не нравится, потому что он друг Дыма. Ты ревнивец.
- Ничего подобного, - шипит Ксавье, - у него своя жизнь, у меня своя жизнь.
- Тогда почему тебе не нравится Кид, это полное очарования существо?
- Вот именно поэтому.
- А, ревность другого рода! Ревность к более одаренному, к более...
- Прекрати делать вид, что ты что-то там понимаешь... - Ксавье вдруг сдувается, - ладно, примерно это так и есть. Слушай, меня просто удивляет, то, на что я тратил годы практики, удается ему так легко, и он так юн, вдруг это вообще не осознаваемое?
- Это проблема?
- Это будет проблемой. Подумай только, каким он вырастет.
- Вот вы сплетницы, - припечатывает Ольга, оборачиваясь к нам.
Пристыдить меня этим сложновато. Сплетница и есть. В какой-то момент я перестала задавать вопросы. Вообще. Любые, от "где ты был" до "откуда эти царапины". Так что теперь мне рассказывают без вопросов. В какой-то момент я перестала дергать за паутинные ниточки сети моих информаторов, но они теперь приходят сами, чтобы поведать мне всякое, а потом смотрят с надеждой, мол, ты же знаешь, что с этим делать?
Ага, знаю, как же. Всё про всё поняла.

Нельзя просто так сидеть на фудкорте "Ауры" и не встретить совершенно никого.

В четверг вечером мы завалились туда с либертарианцами. Я нежно сжимала в объятьях вегетарианскую шаверму неприличных размеров, приготовленную сверхбыстрым поваром в моем любимом крошечном гиро-баре на углу. Сверхбыстрый повар - это отдельное городское шоу, он нарочно готовит прямо перед витринным стеклом, глядящим на улицу, чтобы все проходящие мимо могли замереть в восхищении, наблюдая, как он жонглирует бутылками с соусами, выстукивает барабанные ритмы щипцами для мяса и укладывает овощи на питу с такой скоростью, что его руки сливаются в одну неясную тень. Повелитель шампуров и король гриля, он готовит самые сочные ништяки в городе и чертовски хорош в этом.

О встречах
Ну так вот, я обнималась с шавермой, Саша слева от меня рассказывал о камнях преткновения либертарианской теории, а Никита напротив вещал о переходе к частному образованию. И тут лампы дневного света над нашими головами померкли, не в силах соперничать с появившейся на эскалаторе сияющей звездой, скромно прячущей лицо под капюшоном.

- Роуг! - Завопила я, отбрасывая приличия и шаверму. Роуг же отбросила капюшон и простерла руки, чтобы принять меня в объятья.
Я так скучала по ней. Жестокосердный Кори забирает себе жемчужины этого города. А вот и он.
- Лекс!
Роуг слегка отстранилась, уступая, и Кори, оказавшись между нами, впился в меня жарким поцелуем с привкусом шоколада и хорошего табака.
- Твои глаза, - с трудом отстранилась я.
- Нравится?
- Жуть какая, - согласилась я.
- Готовлюсь к фестивалю, - Кори посветил жутким бельмом, который живо напомнил мне Легенду об Ослепленном Звере, - вообще это подарок Роуг для косплея.
Кори передал себя в объятия Ильи, и меня вдруг осенило.
- Роуг, вы с Кори чрезвычайно осчастливите нас, если приедете на выходные.
- Да, с удовольствием, - охотно откликнулась Роуг, - мы так давно не виделись.

В общем, что-то мне подсказывает, что отложить работу на выходные было так себе идеей.

Алан устраивал просветительскую лекцию по транс-медицине и психологии в маленькой мансарде фотостудии, а я подрядилась поснимать видео.

Про знакомства, т-лекции и исторические места города
Алан сиял свежими розово-голубыми дредами и аккумулировал вокруг кучу симпатичного пипла. Лекторы приехали из славной Московии, и до начала лекции мы успели каким-то боком зацепиться языками о либертарианстве.

Я ожидала увидеть Ксавье на соседнем с Аланом месте, ведь это их совместные проекты, но он все не являлся. Красивая женщина в первом ряду в перерыве обернулась ко мне и сказала что-то вроде:
- Чертовски интересная мысль, вы не находите?
- Вполне, - ответствовала я, - у меня даже назрела пара вопросов.
- А у меня только один, - вторила она, - где же Ксавье, когда он придет?
"Вот черт, - подумала я, - у меня что, на лице написано, что я знакома с Ксавье? Где-то прямо на лбу огроменная табличка"
Тут, собственно, явился Ксавье, обнял меня, Алана, мельком кивнул женщине и проскользнул на второй ряд, откуда тут же начал задавать вопросы лекторам.

После мероприятия Алан собирался везти лекторов пообедать, я решила присоединиться к ним, чтобы поболтать.
- Ты нас не познакомишь? - Я окликнула Ксавье, чтобы он, наконец, рассказал мне, почему меня все знают как его информаторку.
- С кем?
Я повертела головой по сторонам. Женщина успела таинственным образом испариться.
- Ладно, забей. Поехали обедать.

По пути в кафе лекторы сетовали, что не успевают походить по городу, посмотреть исторические места.
- О, я с радостью проведу для вас экскурсию, - включилась я, - например, прямо сейчас вы можете видеть перед собой историческое место города, памятник сексуально развращенному театралу. А у его подножия нам давеча чуть не выписали пизды.
- А кому-то даже и выписали, - охотно поддержал меня Алан, ненавязчиво проводя рукой по выбритому виску. Я вспомнила, как тащила его в штаб, закинув руки на плечо, как в фильмах.
- Так все и было. А дальше мы проследуем к местам не столь знаменитым. Именно на этом переходе ровно пять месяцев назад были арестованы трое наших соратников, а чуть дальше по той улице - 56 других активистов. Там есть очень романтичная история про женщину и пианино...

Так, с шутками и прибаутками мы продолжали наш путь к кафе.

Собираемся с Ксавье на вечеринку.
диалоги о рыбалке
Ксавье: не сказать, что я ужасно хочу пойти на вечеринку... просто надо развеяться.
Я: хм. Ну а я иду, потому что у меня завал на работе, мне надо срочно расслабиться и полапать кого-нибудь за жопки.
Ксавье: эй-эй!
Я: и выгулять платье, конечно!
Ксавье: чего бы мне выгулять...

Я: так, Умер слился по работе, у Кори никогда нет денег, Мари и Ольга в Москве, а Дым не отвечает на мои сообщения. Кого бы еще позвать на вечеринку.
Ксавье: ой, ну я даже не знаю...
Я: а ты идешь с Холденом?
Ксавье (разъяренно): я не иду с Холденом! Я иду отдельно! И Холден идет отдельно!
Я: ладно-ладно, чего ты так сразу. Я именно это и имела в виду.

Ксавье: что мне делать, если я встречу Доктора? Вести с ним непринужденную беседу или дать ему в морду?
Я (задумчиво): не надо давать ему в морду, ты же видел его телохранителя... так, стоп, а за что?
С надеждой ожидаю услышать ответ вроде "за тебя, ты из-за него пострадала".
Ксавье (зло): за то, что треплется много.
Я: ох, дорогой, кто из нас не треплется после хорошей ебли?
Ксавье: я. Я не треплюсь.
Я: ни на что не намекаю, но, может, твоя ебля недостаточно... м-м...
Ксавье: Лекс! Я тебя сейчас прибью!

Второй день стояла вполне теплая погода, и в первых полноценных солнечных лучах мой пуховик приобрел совсем затрапезный вид.
"Время быть Леди", - решила я. Достала из коробки черную шляпку с красной лентой, надела черное пальто, затянула ремнем с пряжкой Хайль-Гидра, взяла маленькую красную сумочку и пошла с Ксавье в кино.

Пришла и поняла, что у моего роскошного пальто оторвана петелька.
- Ну вот можно же и пришить! - Немедленно наехала на меня тетечка-гардеробщица, и я немедленно почувствовала себя быдлом обратно.
А когда поздно вечером мы вышли из кино, начался лютый ветреный снегопад, а температура упала сразу градусов на десять.

В общем, ну ее нафиг, эту леди. Похожу еще в пуховике.

Ксавье: Ле-е-екси, ты мне очень-очень нужна!
Я: работаю. Кто-то умирает?
Ксавье: я. Умру. Если ты мне не поможешь.
Я: Ну чего тебе, Ксавье?
Ксавье: Найди мне одну книжечку, пожалуйста! Я везде искал! В гугле искал! В библиотеке искал! Нигде нет книжечки!
Я (пять минут спустя, со всеми ссылками): тебя что, в яндексе забанили?!
Ксавье: о-о-о, ты нашла мне книжечку, я так рад, ты так чудесна, как здорово, что есть такой друг, как ты!
Я: еще раз оторвешь меня от работы по фигне - ноги повыдергаю!
Ксавье: и я тебя люблю!