Хотела я тут билеты на концерт купить через интернет, как белый человек, и что я вижу?! Да, зелененькие прямоугольнички с буквами Хэ - это танцпол. Они реально точно знают, сколько у них будет узких и широких людей, и какой между ними просвет? И мы вот так на концерте строем и встанем?!

В предпоследние выходные августа мы ездили на байкерский фестиваль «Rock on the water» в Мытищи.В предпоследние выходные августа мы ездили на байкерский фестиваль «Rock on the water» в Мытищи.
Начать стоит с того, что мы затестили чудесный сервис Bla-bla-car и с ветерком (всего лишь слегка перепутав вокзалы) доехали до Москвы за 500 рублей против автобусных 700. Я заказала себе книжек и гонорары, но ни то, ни другое вовремя не пришло. А узнала я об этом, только приехав в Москву, точнее – на станцию «Полежаевская». Окей, мы поехали в Медведково, чтобы пересесть на автобус, закупились консервами и стали злобно страдать от холода на остановке. Я ы с удовольствием сходила куда-нибудь погулять или просто запулилась бы в роскошный книжный дом «Медведково», но у нас был один на двоих походный рюкзак на 80 литров, и с ним гулять было проблематично.
Стоит также сказать, что во время поездки я читала «Виноваты звезды» Грина и ужасно расстраивалась. Погода тоже не добавляла оптимизма. Шел мелкий дождь, иногда перераставший в крупный ливень, и я с ужасом представляла, как мы будем спать в луже, укрывшись одним на двоих спальником.

В деревне с рОковым названием Жостово мы оказались ближе к 10 часам вечера.
Было темно и холодно. Обещанных указателей то ли не было, то ли мы их не нашли. Я докончила книгу и горела оптимизмом, меня тянуло шариться по лесам и искать приключения на все части тела. Мимо проехал одинокий байкер.
-Брат, далеко ли до цивилизации? – заорала я.
Тот неопределенно махнул рукой.
И мы куда-то пошли.
Над головой летели самолеты – низко-низко, сияя разноцветными огнями. По сторонам громоздились коттеджи. Вокруг не было ни души. Через примерно три часа нас нагнал мотоцикл с двумя слегка совсем нетрезвыми парнями.
-А вы не подскажете, где тут координаты…? – вежливо спросил один из них, почти не заплетаясь языком.
-Каб мы сами знали… - Вздохнула я.
-Ну, мы тогда вперед поедем, а если заблудимся, то вы в другую сторону идите. – Предложил второй, и они исчезли за поворотом.
Еще через шесть часов нас нагнало такси.
-Ребята, далеко до фестиваля? – спросил водитель
-От первой звезды направо и так до самого рассвета. – Проинструктировала я, указывая рукой вперед.

Еще через некоторое время из темноты раздался красивый женский голос.
-А мы где?
И другой:
-И как отсюда выбраться?
-О, люди! – Обрадовалась я, тщетно вглядываясь в темноту. – Пошлите с нами, люди, веселее будет.
-Я – Таня. – Представился первый голос из темноты.
-А я – Диана.
-А я – Жаба! – Докончил низкий мужской голос.

И мы пошли дальше впятером, и всего-то через пару сотен километров вышли на огромную поляну, где народ распивал первые банки пива, где на парковке теснились роскошные железные кони, и первопоселенцы разбивали лагерь. Колонки извергали сборную солянку из рок-хитов 60-х и современной танцевальной музыки, под которую никто не танцевал, но все подпевали – вразнобой и из разных уголков лагеря.
На нас навесили браслеты с номерами – по две штуки на брата. У Ильи оказался с четырьмя шестерками в середине (как позже выяснилось, это были все-таки девятки). Впрочем, уже через полчаса нас пропускали везде и всюду без предъявления запястья. Вот что значит пакет ирисок.

Жаб оказался прекрасным поваром и бывшим спецназовцем, а одна из девушек – моей соратницей. Мы сложились консервами, зажарили на палочках хлеб и сосиски и принялись благодушно внимать музыке, рокоту самолетов, пению первопоселенцев и байкам Лягуха о Чечне.
В 9 утра я проснулась в раю. Кто-то включил на всю громкость Thunderstruck и принялся подыгрывать на барабанах. Это было одно из лучших пробуждений в моей жизни.

На фесте было много детей и собак. Причем детей преимущественно грудного возраста, либо очаровательных дошколят в разноцветных жилетках с нашивками клубов. Собаки же были в основном мелких гламурных пород.

Чуть позже вечером я болтала с парнем, держащим на руках двухгодовалого сына.
-А ну, скажи «папа», - командовал отец.
-Фа-фа! – Радостно отвечал сын.
-А теперь скажи «форева».
-Фо-ве-ва!
-А теперь: тр-р-рансформатор!
-Фа-фа?!

Сначала мы выиграли пиво. И подарили его Жабу. Но Жаб пива не пил, и мы передарили его Диане. Потом сам Жаб выиграл пива, и тоже подарил его Диане. Потом Диана выиграла пиво и подарила его сама себе, и тут мы начали опасаться, что она-таки сопьется. Но потом мы выиграли футболку и бейсболку и успокоились.

Параллельно, конечно, выступали всякие крутые группы, причем крутость постепенно возрастала к вечеру.
Героем дня был мальчишка с кликухой «Молодость», который участвовал вообще во всех конкурсах, присутствовал в десяти местах одновременно и подбегал к каждому костру поделиться новостями и обменяться ништяком.

Полдня мы валялись на травке, сберегая силы, собственно, к этому самому вечеру. Ну и просто наслаждаясь мыслью, что в этой глуши никто не способен до нас доебаться. Я глазела на сетку шрамов на непропорциональном Жабьем теле, а также предавалась созерцанию прекрасной половины рок-тусовки (о, эта незабываемая сереброволосая нимфа в черной мини-юбке, не прикрывающей татуировки на ягодицах!). Жаб ловил стрекоз и бросал их в Диану. Таня загорала, дергая головой в такт музыке. Дергать головой вообще очень скоро вошло в привычку, и через пару часов можно было поймать себя на том, что делаешь это машинально, во время разговора или приготовления еды.

После полуночи, откушав халявного пива, колонна байкеров двинулась к посольству Америки высказывать свое недовольство их внешней политикой. Я, к сожалению, участия в забаве не принимала, и пропустила вообще все, в том числе приезд полиции и часть огненного шоу, ибо к ночи сделалось адски холодно, и мы скучковались сначала у костра, а потом раскучковались по палаткам.

Совершенно внезапно наступило утро, и нас обуяла суровая реальность. Девочки должны были возвращаться в свои университеты, Жаб пожаловался на донимающую его застарелую травму, ну а мы должны были придумать, как без несовместимых с жизнью материальных потерь переждать в столице до понедельника, когда я должна была получить гонорары и книжки.

Итак, после полудня мы выдвинулись из лагеря, и уже через двести километров пути Жаб устало привалился к телеграфному столбу и тихо сказал, что дальше мы должны идти одни, ибо он становится непосильной ношей и тэдэ.

Следующие полчаса я бегала вслед проезжающим мимо машинам, вопя: «Моему другу плохо! Подвезите его хоть куда-нибудь!». Девочки вились вокруг Лягуха, тот польщенно травил анекдоты и вообще старательно делал вид, что это не он тут только что умирал. Таким образом мы проползли еще семьсот километров до магазина, возле которого Жаб заявил, что желает мороженого, газировки и чипсов. Предаться разврату в одиночку он, впрочем, не намеревался, поэтому купил ништяков заодно и нам. Пока мы неторопливо поглощали мороженое, мимо проехали двое чуваков на мотоцикле, один – с браслетом организатора.
-Братья, моему другу плохо! – Патетично завела я.
Мужики удивленно оглядели все честную компанию, гадая, кто из нас может быть умирающим.
-мы за пивом, собственно…
-А, ну ладно тогда. – Разрешила я.
-За мотоциклом присмотрите?
Мы кивнули, окончательно сползая по стене аморфной массой. Никому не хотелось домой. Всем хотелось ленивиться под теплым солнышком, есть мороженое и следить за мотоциклом.
Мимо на второй космической, сшибая попадающиеся на пути деревья, пронесся мальчишка на хилисах. Мы проводили его сонными взглядами. Вернулись мужики с пивом. Еще полчаса мы болтали, затем все же снялись с привала. Жаб заявил, что чувствует себя гораздо лучше, но ему положительно не помешает еще одна пайка мороженого, а ближайший магазин как раз на остановке, и осталось до нее буквально километров четыреста.
И мы съели еще мороженого, и еще чипсов, потом как-то незаметно разъехались, и вскоре я вновь видела перед собой остановку «Медведково» без малейшего понятия, как действовать дальше.

В сухом остатке было – два почти разрядившихся телефона (возможность подключиться к интернету – только на одном, а зарядки – достаточной для выживания – только на другом), две банки консервов, огромный рюкзак.
Я весело побегала по району, выискивая интернет-кафе, точки вай-фая, провидцев, объявления о хостелах…и ничегошеньки не нашла. От отчаяния я сначала позвонила Эду (он, наверное, долго крутил пальцем у виска, но, кажется, пора бы уже привыкнуть), потом начала звонить по всем номерам «Бакса» - ни один из трех не отозвался.

Но мы все равно туда поехали. И это было, черт, прекрасно. Потому что это был милый мой «Бакс» с синими стенами и видом на Чайна-таун, в десяти минутах от Арт-плея, а его ноая администратор была восхитительна как дар небес. Начать с того, что она угостила нас чаем с пряниками. Потом выяснилось, что она отдала нам двухместный номер, в котором ночевала сама. Еще она приготовила ужин. Поставила бутылку холодной воды в нашу комнату. Приготовила овсянку на завтрак. Рассказала нам о строительстве домов. Упросила Полину дождаться, когда я проснусь, чтобы мы смогли поболтать…

А ночью мы были в Арт-плее.
Затем утром – в X-mo (тут уже я одна, и я же перла до метро три килограмма трофеев).
Днем – в Переславле, где безумные кошки-собаки-дети, и можно спать больше 12 часов, если на тебя поутру не вспрыгнет кто-нибудь из них.
Из Переславля – снова на бла-бла-каре с прекрасным человеком Саней, который довезет нас до самого дома, зайдет на чай и мы будем говорить, как здорово здесь жить, но это уже совсем другая история...

Катриш коварно смылась с собственной вечерины по случаю американского совершеннолетия. Но поскольку фигли бы она куда делась из леса, мы решили ее подождать. В холодильнике стоял торт, а на столе лежали два набора свечей - с цифрами и с буквами, которые складывались в слова "С Днем Рождения".
-А мне тут говорили, что из этих букв можно собрать слово "пиар". - Сказала Аня.
Мы попробовали и поняли, что в дне рождения нет буквы "а".
-Может, возьмем "д", все равно они похожи? - Предложила Вера.
-Получится "пидр", нехорошо. - Отметила я.
Потом мы догадались, что PR нужно писать по-английски, перевернув букву "я".
Осталось еще много свободных букв. Пораскинув совместным мозгом, мы составили из них следующее сочетание: PR. Енод не миод (енот - не мёд). С 21 ж!

С младшим.
-А помнишь, мы были молодые...
-Трава была зеленее...
-Колбаса вкуснее...
-И пиво никто не разбавлял!
-Ага...зарплату всем вовремя платили...
-И Богомолов был добрый.
-Вот это ты уже перебарщиваешь.

-Вов, у твоего брата амнезия? Это было бы, честно, самым лучшим отмазом.
-Я понятия не имею, где он. Давайте ему еще разок позвоним?
-Угу, вдруг у тебя получится, раз у нас всех не получилось, вы же все-таки братья.
-Ну, у него и раньше были гениальные отмазы. Помните этот: "простите, я не смог встать".
-Но он тогда повредил шею на тренировке и реально не мог встать!
-Мозг он тоже повредил, и позвонить не мог?!
-А еще вот этот: "простите, я пришел с тренировки, случайно упал и уснул".
-Может, у него телефон разрядился?
-Он может попросить его у любой девушки. Реально, у любой. Он может просто подойти, улыбнуться и сказать: "можно ваш телефончик?". Она ему даст, и он нам позвонит.


Короче, старший сегодня нас динамит. Я просто в обломе. Катя делает вид, что Вовы не существует, ну а мы с Яником тупо веселимся. А что нам еще остается?

Яник ноет, как много денег нужно на Барселону.
- Не понимаю, почему Хавьер не может сделать тебе предложение...ой, тьфу, приглашение. - Предлагаю я.
-Кстати, идея! - Загорается она.
-Или тот парень, который парень твоей подруги, которой жена моего Учителя делала альбом...

В "Пироговом Дворике" висит фотография девушки в клоунском трико. Под гримом лица не узнать, но я все равно думаю, что она может быть из наших. Или от Казенаса. Как раз год назад мы любили тут заседать.
А я по-прежнему не дотягиваюсь до крыльев обоих грифонов одновременно. Даже до боков не дотягиваюсь.

Француз прислал письмо. Благодарил за помощь и содействие во первЫх строках, затем недвусмысленно намекнул, мол, мы оба взрослые люди, а в тебе столько огня, ну и я еще пока ничего, может быть?..
Пока карябала ответ, прокляла и свое поведение, и своей английский. Что, мол, помощь - это все фигня, за комплименты спасибо, и да, ты в общем ничего, но я... как бы...в общем, мое сердце бьется для другого, и у тебя есть подруга, японка, ты помнишь? Я-пон-ка, красивая такая, только не говори, что ты ее бросил прямо на площади.
Через день приходит ответ: "Хорошо, давай будем продолжать думать, что мы просто скучали по своим людям".

Приехали мы домой, где две недели папа оставался один. Холодильник, конечно, пустой, цветы по большей части подохли, чайник пропал, один телефон не работает, дверь в гостиную аккуратно снята с петель и прислонена к стене.
-И после этого ты спрашиваешь, в кого я такая уродилась. - Прокомментировала я маме. Она вздохнула и пошла поливать цветы.
Позже обнаружилось, что с упаковки регенерата срезана крышка, которую позже, видимо, тщетно пытались прикрутить обратно. И хотя у меня теперь есть своя собственная (наконец-то) упаковка, дома я все равно творю, что хочу, потому что меня опять попытаются тут запереть, а мне охота на свободу. Свобода начинается всего в сотне километров отсюда.

И все было неплохо вот ровненько до того момента, как я проснулась с больным горлом. "Ну горло и горло" - подумала я, и пошла играть с родственниками. Они все прибывали и прибывали, и вечером нас стало уже девять, в их числе мои братья и сестры - 35, 18, 16, 14 и 6 лет. Сложно сказать, с кем было веселее. Мучительно разбирали родственные связи. Одна из наших старших уехала в Германию и родила сына Эрика, и мы пытались выяснить, кем я ему являюсь - бабулей или прабабулей. Вечером все, естественно, поперлись гулять по воде.
И вот третьи сутки я валяюсь, тестируя на себе разные лекарственные комбинации. Естественно, мне натащили регенерата (упаковки четыре, все от разных сочувствующих) и всяких сладостей. По вечерам все уезжают на море, а днем мне тупо лень выходить, поэтому я сижу/лежу и думаю, чем бы еще таким заняться.
С тоски решила диплом начать писать.
И тут же осознала: только с температурой выше 38 можно воспринять фразу "текст, выполняющий метареферентную функцию интерпретации экспликации референтного смысла прототекста".
Боги, зачем меня понесло на глубинные научные проблемы? Я ведь собиралась писать о способах контроля над разумом и методах внушения при помощи типографских приемов...